руке. Одет он был в белую рубаху, опоясанную простой веревкой, черные штаны, явно сшитые на местной фабрике, черные сапоги.
Лицо неизвестного мне пассажира было всё в морщинах, длинная его рыжая борода доходила почти до живота. Взгляд неприятный, исподлобья, глаза широкие светло-голубые, брови мохнатые и широкие.
Он остановился на пороге, пристально глядя на меня и Маэстро. Руки его чуть дрожали.
– Это кто тут кричит? – удивленно спросил он то ли меня, то ли Маэстро.
С такой интонацией разговаривают с детьми, а не со взрослыми. Поэтому я продолжал молчать, делая вид, что пожилой пассажир со свечкой в руке спрашивает не меня, а моего попугая, думая, что получит толковый ответ.
Ответ, правда, не заставил себя ждать:
– Абсурд!! Царство абсурда!! Имитация!! Дебилизация!! Шумим, братцы, шумим!!..
– Какой у вас интересный попугай! – усмехнулся пожилой пассажир, усаживаясь на полку напротив меня и с интересом продолжая смотреть на Маэстро.
– Кто его так научил говорить? Вы?
– Гм, это мне вопрос? – в свою очередь вяло спросил я, не глядя на пассажира.
– Да, вас спрашиваю, а вы даже на меня не смотрите, – обиженно ответил пассажир.
– А собственно чего мне на вас смотреть и с вами знакомиться? – ответил я, смотря в окно. – Ну, сели в купе, едете, не мешайте мне тоже ехать в поезде, хорошо? Или обязательно всем надо знакомиться?
– Нет, не обязательно сие, – последовал быстрый ответ моего дотошного пассажира, – я здесь по всему поезду хожу со свечкой… Уж устал ходить, решил передохнуть…
– А чего так? Зачем со свечкой ходить днем? – машинально спросил я, только потом подумав, что напрасно говорю и лучше бы со всякими неизвестными более не общаться.
– Моя задача весьма сложная, – охотно ответил пожилой пассажир, ставя свою свечку на столик у окна. – Ищу особый путь нашей страны!
Я присвистнул от неожиданности, вздыхая и понимая, что сейчас мне предстоить услышать целую лекцию от этого пассажира.
– Чего вы так удивились?
– Нет, никогда не думал, что нужно так ходить со свечкой днем, – ответил я, – видно, только для привлечения внимания к своей персоне? Как я полагаю, вы один из этих националистов?
– Понятие «националист» для вас, как я вижу, является ругательным? – воскликнул пассажир, резко вскидывая голову вверх и хмуря мохнатые брови.
– Вот только обижаться или кричать на меня не надо, – предупредил я своего пассажира, – знаете, с кем видеться ранее пришлось, уж не поверите мне!
– Отчего не поверить? Охотно вам верю, сам, когда ходил по вагонам, насмотрелся я на всяких здесь…
Я промолчал, не желая далее вести с ним беседу и о чем-то говорить.
– Не желаете со мной беседовать?
– А зачем?
– Понятно, что вам со мной совсем не хочется говорить, – вздохнул пожилой незнакомец, пристально глядя на меня. – Вам бы кока-колу попить, да?
– А при чем тут кока-кола? Если говорить о качестве напитка, – недовольно ответил я, – то кока-кола мне нравится… И пепси тоже неплохо пить, если говорить честно!
И не нужно негодовать, что у нас пьют всякую заморскую воду, а не нашу!
– Вы так считаете?
– Да, я так считаю, – уверенно ответил я, внимательно глядя на пожилого незнакомца, как и он на меня, – не надо демагогии! Хватит нам всяких сказок об особом пути страны, нужно жить дружно с миром, не надо ругаться с разными странами, которые давно дружно живут и не портят свои отношения из-за иностранных продуктов или напитков!
После паузы помрачневший незнакомец молвил:
– Ваша прозападная позиция мне ясна! Милейший, вы ошибаетесь…
– Неужели?
– Совершенно верно, – продолжал незнакомец, теребя свою рыжую окладистую бороду и продолжая пристально глядеть на меня, – ошибаетесь! Вот я видите, как хожу и во что одет?
– Вижу, – усмехнулся я.
– Напрасно смеетесь, – ответил незнакомец, – напрасно!.. Да-а, как изменились люди у нас, как они не любят собственную страну, рядясь во всякие иностранные одёжи и слушая чужую музыку! Как они любят чужие напитки, как они поклоняются этому треклятому Западу!
– Никто не поклоняется, – возразил я, стараясь больше не смотреть на своего навязчивого собеседника, – лично я никому не поклоняюсь! И я не делаю кумира из разных лиц…
Мне одинаково что наша вода, что западная…. Главное, чтобы она была бы приятной на вкус и чтобы она была бы изготовлена по всем технологиям, какие соответствуют качественным напиткам! То же в отношении всякой одежды, я не буду рядиться во всякие рубахи и одевать лапти, чтобы потом утверждать, что я патриот!
– Вы не патриот, – заключил мой собеседник, – как вас зовут?
– Васей меня зовут… А вас как?
– Меня звать Никодим Ростиславович, – гордо ответил мой собеседник.
– Вот как? – удивился я. – Какое редкое имя у вас!
– Вестимо так, – ответил довольный Никодим, поглаживая рыжую бороду, – сейчас так никто не называет своих детей… Это я сам себе новое имя придумал… Ранее меня назвали Петром, но я не хотел носить это имя из-за неприятия царя Петра Первого!
– ??
– Чего удивляться? – ответил Никодим. – Я не люблю всяких западников, ясно? А царь Петр вел нас всех, нашу громадную державу в Европу, учиться у Запада! Это я не приемлю!
– Да, – произнес я, – а вы знаете какой у нас век сейчас? Какой год?
– Это… это к чему?
– А к тому, – ответил я, – что сейчас не 15 или 16 век, а 21 век… И что всякие пустые разговоры о плохом и хорошем царе не актуальны! И споры западников со славянофилами тоже не актуальны, хотя нередко кое-где встречаются беседы, точнее, всякие ругательные статьи некоторых славянофилов о своем неприятии Запада!
– Видите, сами говорите, что есть еще честные люди на Руси! – обрадовался Никодим. – Я не читаю сейчас, дорого покупать эти газеты и журналы!
– Напрасно не читаете, хоть в библиотеку можно сходить, можно почитать там и газеты, и журналы… Но такие статьи, о которых я упомянул, крайне редки и их читают точно такие редкие экземпляры, какие и пишут подобные статейки!
– Ох, как вы не любите патриотов!
– А вы не следите за своей свечкой? – усмехнулся я, глядя на затухающее пламя свечи.
– Нет, слежу, – ответил Никодим, беря свечку в руки.
– Абсурд!! Царство абсурда!! – завопил внезапно Маэстро.
Я глянул в коридор, думая, что появились новые пассажиры.
Действительно: в коридоре я увидел двух крупных дам, которые тащили за собой чемоданы на колесиках и постоянно охали.
Инфляция!! Дебилизация!! Прострация!! Кастрация!! Монетизация!! Имитация!! Инфляция!! Кастрация!! Сатисфакция!! Девальвация!! Прострация!!
– Это кто ж так орет здесь? – услышал я недовольный возглас одной дамы в коридоре.
Я поспешно прикрыл дверь купе, не желая больше знакомиться ни с кем.
– Абсурд!! Царство абсурда!! – вновь завопил Маэстро, сидя на столике возле окна.
– Молчать, Маэстро! – крикнул я, устав от общения с разными пассажирами и от криков попугая.
Дверь купе приоткрылась, в купе вошли двое крупных дам.
Сказать только, что они были крупными и всё, значило не сказать почти ничего! Я понимаю, что у нас в
