– Ну, старик, нам нужны люди, дадим тебе пятьсот рублей за день съемок!
Никодим отрицательно покачал головой, стараясь не смотреть на обеих дам.
– А вы? – спросила меня дама-шкаф № 1.
– А что я там буду делать? – спросил я.
– Как что? – сидеть ответила дама-шкаф № 2, усмехаясь. – Просто там сидеть на стуле, если потребуется, будете хлопать в ладоши.
Я молчал, думая, что лучше выйти из этого купе и пересесть в другое, где пока никого не было.
– Не знаю, – неопределенно промямлил я, стоя и смотря в окно.
– Подумайте, мужчина, – продолжала меня уговаривать дама-шкаф № 1, пытаясь погладить меня по руке.
Я машинально отстранился от нее, выходя из купе.
– Куда вы? – удивилась дама-шкаф № 2. – Постойте, дадим лично вам не пятьсот, а тысячу рублей. Ну?!
– Чё? Тыща для тебя не деньги? – грубо спросила дама-шкаф № 1.
– Вот только на «ты» со мной говорить не надо, хорошо? – вежливо попросил я обеих дам. – Я с вами не знаком, если честно, знакомиться мне с вами не хочется!
И что я там буду делать? Просто сидеть? И сколько времени?
Дамы от негодования застучали каблуками по полу.
– Какие мужчины пошли хамистые! – откровенно высказалась дама-шкаф №! обжигая меня пепелящим взглядом.
– Точно, – согласилась дама-шкаф № 2, для убедительности повторяя известное выражение из трех букв.
Я зашел в купе, смотря внимательно на красные от злости лица обеих дам и произнес:
– Давайте так, дамы: я согласен там поприсутствовать, но сначала вы обе сейчас при мне и моем попутчике Никодиме извинитесь за свое грубое поведение в купе, куда вы зашли просто по хамски! И потом после вашего извинения я иду на это телешоу.
– Правда? – удивилась дама-шкаф № 1.
– Неужели пойдешь? – спросила дама-шкаф № 2, внимательно глядя на меня и прекращая тут же курить.
– Пойду, но после вашего извинения, – вновь сказал я.
– Хорошо! Мы извиняемся, хотя вроде ничего плохого не делали, – одновременно произнесли две дамы.
– Слышите? – усмехнулся я, обращаясь к Никодиму.
Тот не ответил мне, угрюмо смотря на пол.
– Чего с ним говорить? Только ругать всех нас может, – проворчала дама-шкаф № 1.
Уходя, я попрощался с Никодимом, сказав ему на прощание несколько слов:
– Вы бы подумали о том, что у нас есть победа в прошедшей Великой Отечественной войне. И именно на этом, как думаю, нужно пытаться найти нечто объединяющее всех нас!
– Ну, идем на наше шоу? – спросила меня дама-шкаф № 2, вставая.
– Я пойду, если обещал, – ответил я, – но вы не сказали, какая передача, тему ее?
– Передача называется «Счастливая семья», – ответила мне дама-шкаф № 2, беря меня за руку и стараясь вывести из купе.
После того, как я услышал название телепередачи, я вспомнил убитого пассажира Быдлова, который мне ранее говорил о том, что его пригласили поучаствовать в ней.
Я вышел из купе, идя по коридору вместе с обеими дамами.
– Значит, примерно так там будет, – почти пророчески молвил я, пытаясь сразу представить тему передачи и ее сюжет, – все сидят в зале, в центре располагается одна семья, конечно, многодетная, члены семьи всем зрителям рассказывают о своей якобы прекрасной жизни, потом вдруг зрителям показывают видеоролик из жизни этой счастливой семьи, в котором они видят автомашину главы семьи, которую он выиграл совсем недавно в лотерее…
– Хватит тебе болтать, – прервала меня дама-шкаф № 1.
– Там на месте всё и увидишь, – согласилась с ней дама щкаф № 2, – чего тут болтать?
– Хорошо, – согласился я, идя вместе с обеими дамами.
47-50 км
Я вошел в широкое, хорошо освещенное помещение, что-то вроде телестудии. Везде стояли стулья, кресла, видеокамеры и прожектора.
Мне сразу не понравилось многоголосье, шум в накуренном помещении, множество галдящих и снующих во все стороны людей, которые то ли работали на этой телестудии, то ли были приглашены туда в качестве гостей, как и я.
Меня посадили в первом ряду, несмотря на мой отказ сидеть там.
Обе дамы-шкафа стояли рядом с одним молодым энергичным человеком, который постоянно курил и махал руками. Как я понял, это был режиссер телестудии, который готовился снимать программу «Счастливая семья».
– Нет, нет и еще раз нет! – возбужденно кричал он кому-то, махая руками. – Как ты не понимаешь, Слав? У нас сейчас программа об этих счастливчиках, понимаешь? А не съемки программы «Охота на людей»! И это совсем разные программы, для этого нам снова придется тащить людей новых… этих…
Кажется, прозвучало какое-то ругательство, которое я предпочел не услышать и далее шел такой же очень живой разговор режиссера с каким-то Славой.
Рядом со мной сидели двое человек лет около пятидесяти или более. Один из них, весь седой, сидел слева от меня. Он с большим интересом наблюдал всё происходящее вокруг себя, часто вздыхая и поправляя черный галстук. Лицо этого зрителя было все в морщинах, очень усталое и бледное. По всем признакам он был явно не из рабочего класса, может, интеллигент. А справа от меня сидел человек с длинными волосами, завязанными в пучок. Он тоже часто с интересом оглядывался по сторонам, усмехаясь.
– Вам смешно? – спросил я, не выдержав.
– Это вы мне? – удивленно в свою очередь спросил человек с длинными волосами.
– Да, вам… Вы тоже пришли, как зритель?
Он кивнул в ответ, не отвечая.
А другой зритель слева от меня вмешался в разговор:
– И я тоже приглашен на эту передачу, – словно делая какое открытие, известил он нас, – меня тоже пригласили и сказали, что заплатят деньги за нахождение тут!
– И много вам заплатят? – усмехаясь, спросил человек с длинными волосами.
– Пятьсот!
– И мне пятьсот, – произнес человек с длинными волосами, – но долго же нам придется здесь сидеть!
– Это почему? – спросил я.
– А вы видите, как раздражен этот режиссер, жестикулирующий, как милиционер на посту, – ответил человек с длинными волосами, – он всем здесь почему-то недоволен!
– А вы, как я полагаю, из интеллигенции? – спросил я человека с длинными волосами.
– Да, – ответил тот, – я библиотекарь.
– А я ученый, – сообщил человек слева от меня, – моя фамилия Сечников!
– В таком случае, – произнес человек с длинными волосами, – моя фамилия Ягненков!
– Вот и хорошо, что теперь мы знакомы, – сказал я, называя свое имя, – а меня зовут Васей.
– А фамилия?
– Зачем? Она вам ничего не скажет, – честно ответил я, улыбаясь. – Но посмотрите на этих дам и режиссера! Сейчас они готовятся нам что-то сообщить, как я полагаю!
Обе дамы – шкафа стояли рядом с режиссером, что-то весьма горячо обсуждая и часто оглядываясь на зрителей.
Я услышал только одни обрывки фраз из их разговора:
