глыбой. – Может быть достаточно громкого слова или неосторожного движения. Эх, не тот коридор мы выбрали!
Лаз снова расширился, и рыцари смогли встать на ноги. Стены здесь мерцали отраженным светом факелов, создавая иллюзию дворцового великолепия. Вглядываясь во тьму уходящего вниз прохода, Одинокий на миг отвлекся и наступил на квадратный камень, несколько выделявшийся своим цветом среди других. Камень покачнулся и встал ребром; рыцарь отскочил в сторону.
– Берегись! – крикнул он другу, но предостережение запоздало.
Плиты на стенах зашевелились, отделились от своего ложа и посыпались вниз. Без сомнения, ловушка сработала как положено: рыцари были бы убиты на месте, если бы не случайность. Одна из плит падала почти ребром вниз, и Звездный успел сильным толчком ладоней изменить угол падения так, что плита наклонилась и заклинилась между полом и стеной, образовав нечто вроде односкатной крыши шалаша. Это спасло рыцарей от града более мелких обломков, но теперь они сидели на корточках, тесно прижавшись друг к другу, и ждали конца камнепада.
– Это моя вина, – нарушил молчание Одинокий. – Мое невнимание навлекло на нас беду.
– Чепуха! – резко ответил Роман. – Кто мог предвидеть капкан? Я бы точно так же наступил на рычаг, поэтому не вини себя ни в чем. А сколько раз тебе приходилось выручать меня, помнишь – когда я вляпывался в истории? Подождем немного. Как только обрушится все, что должно рухнуть, попробуем выбраться. И не унывай, кровный мой братец. Еще не вечер!
Одинокий хотел возразить, что вечер уже прошел и на исходе ночь, но промолчал, ибо смысл сказанного стал ясен.
Наконец грохот сменился шуршанием сыплющихся последних песчинок, и друзья приступили к делу. Дышать стало тяжелее, вековая пыль забивала ноздри; пришлось погасить большой огонь и подсвечивать себе лучиной, отщепленной от рукоятки факела. Прикрывая рты ладонями, рыцари подносили слабый огонек ко всем щелям, отыскивая приток воздуха. В том месте, где пламя замигало, решено было пробиваться наружу.
Звездный попробовал вытаскивать камни по одному, но быстро отказался от своей затеи: вынутые обломки некуда было складывать, они грозили заполнить все убежище – а на их место сразу же сползали другие. Следовало придумать что-нибудь более конструктивное.
– А почему бы тебе не пустить в ход свой маленький ручной огонь? – предложил Одинокий. – Он может плавить камни?
– Ты просто молодец! Мне это не пришло в голову.
Звездный достал бластер, отрегулировал пламя так, чтобы оно имело максимальную температуру при минимальной ширине язычка.
– Спрячься за моей спиной, – посоветовал он Одинокому и опустил забрало шлема, включив охлаждение и поляризатор. – Сейчас здесь будет очень жарко, так что держись.
Завал оказался не слишком велик, и землянин справился с ним довольно быстро. Камни багровели и слипались, образуя достаточно прочный свод. Но температура в крохотном убежище поднялась настолько, что Одинокий потерял сознание. Когда проделанный лаз немного остыл, землянин привел эльмита в чувство, и рыцари ползком выбрались в по-прежнему мерцающий туннель.
– Назад путь отрезан. Надеюсь, тупика здесь нет, – подвел итог Роман. – Идем!
Глава двадцать первая
Очередное препятствие
Есть место в преисподней, Злые Щели.
Сплошь каменные, цвета чугуна,
Как кручи, что вокруг отяготели.
Прошло еще два часа. Блуждания в подземельях успели основательно надоесть обоим рыцарям. Они уже соскучились по солнцу, свежему воздуху и аромату цветов. Трижды им встречались коридоры с ловушками, подобными той, из которой они недавно выбрались, – путники обходили квадратные камни стороной. Ход неуклонно вел вниз, и землянин про себя думал, что они находятся уже гораздо ниже уровня почвы. Толща каменного свода над головой давила почти ощутимо, мешая думать и рассеивая внимание.
«И все же мне невероятно повезло, – втихомолку убеждал себя Роман. – Вот это авантюра! Куда там Вольдемару, который плюхнулся всего лишь на планетку песков и лишайников, где за ним не охотилась даже мошкара по причине полного ее отсутствия. Ребята на Земле могут не поверить...»
Вспомнив Землю, он вздохнул. Удастся ли вообще когда-нибудь рассказать друзьям о похождениях?
– Тупик, – прервал его раздумья эльмит, и землянин поднял голову.
Глазам предстал сумрачный каменный мешок. Не успели рыцари повернуть назад, как раздался гулкий скрежет – и огромная базальтовая плита, сдвинувшись вокруг своей оси, точно дверь, наглухо перекрыла проход.
– Опять попались. А интересно, почему капкан сработал? Кажется, мы ни на что такое не наступали и не нажимали?
Землянин попробовал налечь плечом на плиту, и ему показалось, что камень поддается нажиму, но тут вскрик Одинокого приковал его к месту. Из узкого отверстия в отдаленном углу выдавливалось, подобно зубной пасте из тюбика, что-то белесое, извивающееся, показавшееся Роману похожим на гигантского земляного червя, обесцвеченного долгим пребыванием без света. На переднем конце червя находились два полушария величиной с куриное яйцо – ровная их белизна увеличивала сходство.
Внезапно кожа чудища словно взорвалась изнутри – из десятков возникших отверстий потянулись такие же белесые отростки. Они толстели, удлинялись на глазах и, в свою очередь, расчленялись, постепенно заполняя все свободное пространство.
Рыцари отступили к плите, загородившей дорогу назад. Одинокий хладнокровно потянул из ножен меч.
– Хоть здесь не так много места, – процедил он сквозь зубы, – но его хватит, чтобы обрубить этой дряни лишние конечности.
Как только ближайшее щупальце достигло ног Одинокого, последовал мастерский выпад, и на полу зашипела черная маслянистая пена. Остальные отростки бросились в атаку, а голова с белыми «глазами» отпрянула в угол. Словно живая сеть, белесые щупальца пытались накрыть противника. Рыцарь завертел мечом, лезвие засверкало, и пол покрылся извивающимися дряблыми обрубками. Но из уцелевших щупалец лезли новые отростки. Сапоги рыцаря разъезжались на вытекшей пузырящейся жидкости.
Звездный невольно сравнил мерзкую гадину с Лернейской гидрой, и это натолкнуло его на дельную мысль. Покрепче сжав факелы, землянин попробовал ткнуть огнем в одно из еще живых валявшихся щупалец. Обрубок конвульсивно скорчился и мелко задрожал. Реакция здорового отростка оказалась не менее молниеносной: судорожно свернувшись в узел, он превратился в небольшую бородавку на теле червя, от которого только что отпочковался.
Издав громогласное злорадное «Ага-а-а!», Звездный начал наносить беспорядочные удары во все стороны. Жуткая бесцветная сеть, извиваясь, отступала, белоглазый червь заметался из стороны в сторону – но убраться в свою нору ему мешали отросшие щупальца. Одинокий рыцарь опустил меч, не желая зря поганить благородный клинок, и отобрал у друга один факел. Червь, понукаемый пламенем, втягивал отростки со всей возможной скоростью и наконец скрылся в щели.
– Пригляди за ним, чтобы он не вздумал высовываться. – Землянин передал эльмиту и свой факел. – Не ровен час, прищемлю бедолаге хвостик!
Эльмит кивнул и опустил огонь к самой норе. Роман, напрягая великолепную мускулатуру, уперся ногами в пол, а спиной – в тяжелую плиту. Та дрогнула и медленно-медленно пошла в сторону, норовя опять закрыться.
– Скорее, друг! – позвал Звездный, и эльмит, не мешкая, протиснулся в образовавшуюся щель. Подобрав большой камень, он вставил его между плитой и стеной, и землянин благополучно выбрался из страшного мешка. Почти тут же распорка треснула и раскололась, стена сомкнулась.
– Чем дальше, тем интереснее, – съязвил Роман. – Не успеешь соскучиться, как тебе тут же подбрасывают что-нибудь этакое.
Покинув коварный тупик, рыцари вскоре добрались до коридора, стены которого были выложены
