для образования. Поэтому после зарядки и завтрака Эндер обычно разговаривал с Граффом о Командной школе, Земле, физике и астрономии – обо всём, что хотел знать.
А больше всего его занимали жукеры.
– Мы знаем о них очень немного, – признался Графф. – Нам так и не удалось поймать ни одного живьём. Как только попадался живой и безоружный жукер, происходила странная вещь: он умирал в тот момент, когда осознавал, что схвачен. Собственно, даже местоимение «он» под сомнением. Скорее всего, солдаты-жукеры – самки, но с рудиментарными или атрофированными половыми органами. Мы просто не можем ничего сказать. Тебя, наверное, больше всего интересует их психология, а нам так и не удалось с ними пообщаться.
– Расскажите всё, что знаете, может быть, мне удастся извлечь из этого что-нибудь полезное.
И Графф начал рассказывать. Организмы, подобные жукерам, вполне могли появиться и на Земле, повернись все иначе несколько миллиардов лет назад. Молекулярный уровень не преподнёс сюрпризов, даже генетические элементы были те же. Не случайно жукеры напоминали людям насекомых. Хотя в процессе эволюции внутренние органы стали сложными и специализированными, а вместо внешнего появился скелет внутренний, физическое строение жукеров несло черты сходства с далёкими предками, которые, скорее всего, были подобны земным муравьям.
– Но не придавай этому большого значения, – говорил Графф. – С таким же успехом можно сказать, что наши предки здорово смахивали на белок.
– Но всё же это какое-то начало, – сказал Эндер. – Точка отсчёта.
– Белки никогда не строили космических кораблей, – возразил Графф. – И обычно между сбором орехов и ягод и рудниками на астероидах, а также установлением исследовательских станций на лунах Сатурна проходит немало времени – и перемен.
Жукеры, очевидно, воспринимают тот же световой спектр, что и люди. На их кораблях и станциях имеется искусственное освещение. Но антенны их, по мнению учёных, рудиментарны и нефункциональны. Результаты вскрытии не дали ответа на вопрос, какими ощущениями – зрительными, слуховыми, обонятельными, вкусовыми – жукеры руководствуются в первую очередь. Конечно, у нас нет уверенности, но они никак не могут обмениваться информацией при помощи звуков. И что самое странное, на их кораблях мы не нашли ни одного коммуникационного устройства. Никакого радио, ничего, что могло бы принимать их сигналы.
– Экипажи кораблей общаются друг с другом. Я видел записи – они разговаривают.
– Разговаривают! Тело с телом, сознание с сознанием. Это самое важное, что мы узнали о них. Их система связи, какой бы она ни была, действует молниеносно. Скорость света не предел. Когда Мэйзер Ракхейм разгромил флот Вторжения, они закрыли лавочку. Всюду и сразу. У них не было времени подать сигнал. Просто все остановилось.
Эндер вспомнил кадры, на которых целёхонькие жукеры валялись мёртвыми на своих постах.
– Тогда мы узнали, что это возможно. Передавать сообщения, обгоняя свет. Это было семьдесят лет назад. И тогда мы тоже придумали, как это сделать, то есть меня, конечно, там не было, я тогда ещё не родился.
– Как это получается?
– Я не смогу объяснить тебе принципы филотической физики. До конца их никто не понимает. Важно только, что мы сделали анзибль. Официально эта машинка называется мгновенным филотическим коммутатором, но кто-то выудил из старого фантастического романа словечко «анзибль», и оно прилипло. О существовании аппарата, конечно, знают немногие.
– Значит ли это, что теперь люди могут разговаривать друг с другом, даже если они на разных концах Солнечной системы?
– Хоть на разных концах Галактики. А жукерам для этого и машины не нужны.
– Итак, они узнали, что проиграли сражение, в тот момент, когда это произошло, – сказал Эндер. – А мне всегда казалось, вернее, все вокруг меня считали, что жукеры обнаружили это только четверть века назад.
– Подобное заблуждение удерживало людей от паники, – ответил Графф. – Кстати, я рассказываю вещи, которые тебе вовсе не положено знать. Но ведь ты не покинешь штаб Международного флота. Пока не кончится война.
Эндер разозлился.
– Вы знаете меня достаточно давно. Я умею хранить секреты.
– Таково правило. Мы не доверяем секретов людям, которым не исполнилось двадцати пяти лет. Это несправедливо по отношению ко многим достойным доверия детям, но так мы хотя бы сужаем круг лиц, которые могут проговориться.
– А зачем вся эта секретность?
– Потому что мы пошли на огромный риск, Эндер, и не хотим, чтобы половина компьютерных сетей планеты пыталась угадать наши решения. Видишь ли, построив работающий анзибль, мы снабдили аппаратами наши лучшие корабли и отправили их к родным мирам жукеров.
– Мы что, знаем, где они находятся?
– Да.
– Значит, мы не ждём Третьего Нашествия?
– Мы начали Третье Нашествие.
– Мы напали на них?! Никто не говорил мне этого. Все думают, что наш флот ждёт в кометном щите…
– Там нет ни одного корабля. Мы беззащитны.
– А что, если они тоже послали флот?
– Тогда мы пропали. Но наши корабли не видели этого флота. Никаких следов.
– Может быть, им надоело и они решили оставить нас в покое?
– Возможно. Но ты ведь просматривал видеозаписи. Ты готов рискнуть существованием человечества, поставив на то, что они сдались и больше не вернутся?
Эндер попытался прикинуть, сколько времени прошло.
– И корабли идут уже семьдесят лет?
– Некоторые. Другие тридцать или двадцать. Мы теперь делаем очень хорошие корабли. Мы научились проделывать кое-какие штуки с пространством. Но все наши суда, кроме тех, что достраиваются в доках, сейчас на пути к мирам жукеров, их форпостам. Все большие корабли, транспорты и корабли-матки с истребителями и крейсерами на борту приближаются к цели. Тормозят. Потому что уже почти прибыли. Первые эскадры мы посылали к самым дальним мирам, новые – к тем, что поближе. Мы хорошо рассчитали время. Они выйдут на боевые позиции с разницей всего в несколько месяцев. К сожалению, самые старые, примитивные корабли атакуют родную планету жукеров. Но всё же они неплохо вооружены. У нас есть парочка игрушек, которых жукеры никогда не видели.
– Когда они прибудут?
– Лет через пять, Эндер. В штабе флота всё готово. Центральный анзибль поддерживает связь с флотом Вторжения. Корабли в прекрасном состоянии и готовы сражаться. Единственное, чего нам недостаёт, так это командира. Человека, который будет знать, какого чёрта делать кораблям, когда они доберутся до места.
– А если никто не будет знать, что с ними делать?
– Ну, мы выложимся до предела – с лучшим командиром, какого только сможем создать.
«Со мной, – подумал Эндер. – Они хотят, чтобы я был готов через пять лет».
– Полковник Графф, нет ни единого шанса, что я смогу командовать флотом к тому времени.
Графф пожал плечами.
– Ладно. Ты уж постарайся. Если не справишься, попробуем обойтись теми, кто есть.
Эндеру стало легче. Но только на мгновение.
– Только тех, кто есть, можно и в расчёт не брать.
«Ещё один трюк Граффа. Хочет внушить, что всё зависит от меня, чтобы я не мог отказаться, чтобы лез из кожи вон. Как бы то ни было, это, возможно, правда. И потому я должен вкалывать. Этого хочет Вэл. Пять лет. Всего через пять лет флот будет на месте, а я ещё совсем ничего не знаю».
