Они пробовали так достучаться до Оливера Крейна. Почему бы не повторить с Гарри Джи-фордом?
– Какое разочарование. Мы так близко…
Кейт поблагодарила нянечку и женщину в регистратуре за оказанную помощь, затем направилась за своим пальто на вешалке у входа.
– Вы сдаетесь? – спросил Джей, с удивлением наблюдая, как она собирается уйти.
– Не могу ничего придумать. – Она пожала плечами. – Попрошу Хану написать еще одно письмо. Но, честно говоря, очень сомневаюсь, что Гарри Джифорд станет его читать.
Джей расстроился из-за неудачи Кейт. Она такая умница, да и работала с упорством.
– Вы заслуживаете лучшего финала, – признался он ей.
– Я все равно что-нибудь придумаю.
Он согласно кивнул. Она не принадлежала к числу тех, кто отступает перед трудностями.
– Не хотите, чтобы я вызвал вам такси?
Она удивилась:
– Я полагала, что мы вместе…
– Я хотел бы задержаться здесь еще на некоторое время.
Глаза ее подозрительно сузились, но не успела она спросить, зачем ему это, как зазвонил ее мобильник.
– Кейт Купер, – произнесла она сухо тоном деловой женщины.
Через несколько секунд глаза ее просветлели.
– Неужели? Без сомнения, я приеду. Буду там как можно раньше.
Он ждал, но не дождался объяснений ни кто звонил, ни почему, ни куда она направляется.
– До встречи, Джей.
– Удачи, – пожелал он вослед.
Она обернулась и посмотрела прямо в глаза.
– И вам, – произнесла она в ответ и ушла.
Джей сунул руки в карманы и постарался определиться с планом своих действий. Дико оказаться так близко к Гарри Джифорду только затем, чтобы вернуться на исходные позиции.
Наконец он решился подойти к женщине в регистратуре, которая носила бедж с именем Шелли Саммерс.
– Извините, мисс Саммерс. Мне только узнать… Кейт сказала, что каждую неделю мистера Джи-форда навещает его бывший студент.
– Да, Марк Чертосимо – прекрасный молодой человек.
– Не могли бы вы сказать, когда он обычно приходит?
Она заглянула в календарь на столе.
– Надо же. Сегодня. Но только поздно вечером. Обычно где-то после семи.
– Спасибо, – поблагодарил Джей с улыбкой. Удача, казалось, сопутствовала ему.
Письмо Ханы наконец подействовало на Оливера Крейна. Адвокат с Парк-авеню встретился с Кейт в безалкогольном баре рядом с гимнастическим залом. Поверх шитого на заказ костюма было шерстяное пальто и бургундский шелковый шарф на шее. Он выглядел настороженно, однако его уши добавляли его портрету легкий комизм. В сдержанных деловых тонах он поинтересовался, что ему необходимо сделать, чтобы предоставить необходимый образец ДНК.
Она передала ему комплект для получения образца. Он забрал его в туалет и вернулся через пять минут. Кейт хотела уже забрать его, но Крейн выдвинул еще одно условие:
– Я передаю вам образец с условием, что никто, ни вы или кто-то из вашего агентства, ни особенно Хана не будете искать со мной встреч.
– Но когда мы получим результаты…
– Я ничего не хочу о них знать. Можете передать вашей клиентке, что если я окажусь ее биологическим отцом, то она может быть спокойна: я абсолютно здоров. А у моего отца начались проблемы с сердцем в шестьдесят лет, но исключительно из-за того, что он был заядлым курильщиком и никогда не занимался спортом.
Сын явно пошел не в отца, отметила про себя Кейт. Если судить по его тренированному телу, он постоянно ходит в спортивный зал и пьет морковный сок после занятий в баре рядом с залом.
– Больше ничего не знаю о возможных отклонениях в здоровье, – сообщил он ей.
Затем поставил на стол набор с образцами ДНК.
– Теперь я могу быть уверен, что моя личная жизнь не будет подвержена вторжению?
Она не удержалась от вопроса:
– Разве вам не интересно?
Он взглянул на нее равнодушно:
– Я мог бы привести вам минимум десять очень веских причин, почему мне не следовало бы предоставлять образцы своего ДНК. Мои карьерные интересы простираются далеко за пределы моей юридической практики. И я не хочу иметь побочных детей, возникающих из ниоткуда.
– Хана обязалась соблюдать абсолютную конфиденциальность. Уверена, она согласна никогда с вами не встречаться, если вы того действительно хотите.
– Вот и порешили.
Он пожал ей руку на прощание и пододвинул к ней образцы ДНК.
Глядя на уходящего мужчину, Кейт вдруг сообразила, что она не может принять в натуре Оливера Крейна именно то, что сама требует от Джея, – вот так встать и легко уйти прочь от своего ребенка.
Без пятнадцати семь Джей вернулся в приют. В регистратуре уже дежурила другая медсестра. Он подошел к стойке и прочитал ее бедж. Рози Макврайд была предпенсионного возраста, с платиновыми кудрями и подведенными карандашом бровями.
– Могу быть вам чем-нибудь полезна?
– Думаю, что да.
Он объяснил, что ожидает появления Марка Чертосимо и был бы ей признателен, если бы она подсказала ему, когда тот появится.
– В этом нет никакой нужды, – послышался голос из-за спины.
Он обернулся и увидел мускулистого человека лет двадцати, одетого в спортивный костюм и белые кроссовки, напоминавшие по размеру клоунские башмаки.
– Я – мистер Чертосимо.
– Рад встретить вас. Джей Саваж.
Он протянул руку, которую молодой человек чуть не сломал, настолько крепко он ее сжал.
– Вы по поводу тренера Джифорда?
Учитывая обстоятельства, вопрос был логичен, и Джей кивнул.
– Не могли бы мы присесть и поговорить минутку?
– Если это не займет много времени.
Марк последовал за ним в зону для ожидания и уселся на один из стульев. Джей не часто встречал людей своей комплекции, а Марк был даже крупнее. Он наклонился вперед и взглянул ему в глаза в надежде добиться взаимопонимания.
– Вы играете в американский футбол?
– Защитник в команде Нью-Игланд-колледжа.
– Альма-матер тренера Джифорда.
– Так и есть. – Тень уважения промелькнула во взгляде молодого человека.
– Вы слишком стары, чтобы быть его учеником. Откуда вы знаете тренера?
– Я работаю на детективное агентство «Фокс и Фишер» в Манхэттене. Одна из наших клиенток считает, что тренер Джифорд может оказаться ее отцом.
– Во дерьмо! Почему она так думает?
– У ее матери была связь с тренером Джифордом на первом курсе, – уточнил Джей, тактично не упомянув, что это была всего одна ночь любви.
– Это правда? – Марк рассмеялся. – Так у него все-таки была девчонка в прошлом. Круто. Большинство парней в школе уверены, что он был геем.
