– Да. Микки хочет спать.
– Бу? – Так мальчик называл своего любимого плюшевого жирафа.
– Бу тоже будет спать.
Ники уложила Микки и жирафа в кроватку и включила стиральную машину. Одновременно она строила планы.
Хорошая вещь – барбекю. Мальчики могут приготовить стейки, а она – салат и десерт. Напевая про себя, девушка достала мясо из морозильника.
Что-то мягкое и теплое коснулось щеки Трейса, потом скользнуло к углу его губ. Он открыл один глаз и увидел, что Микки в ходунках стоит рядом с софой.
– Привет, малыш! – Трейс зевнул.
Мальчишка – прелесть, но локоны надо остричь. Пусть Ники сходит с ним в парикмахерскую.
Микки улыбнулся, показав все свои четыре зуба, и опять погладил Трейса по щеке.
– Папа бай-бай?
Трейс потянулся и посмотрел в окно. Неужели он так заспался? Солнце еще светит, но тени длинные. Который час?
– Просто подремал. – Он сел и потер руками лицо. – А теперь папе пора на работу.
– Ни-ни. – Микки подпрыгнул в ходунках, постоял, потом снова подпрыгнул. – Ни-ни.
– Правильно, малыш, давай своим мышцам работу. – Тревога, которая мучила Трейса после похода к врачу, частично рассеялась. За последние две недели мальчик заметно окреп.
Трейс посмотрел на часы и охнул. Вот это да!
– Кажется, я проспал встречу с начальством.
– Лидия перенесла ее на завтра, – послышался голос Ники.
Он нахмурился и повернулся к ней. Она аккуратно складывала чистое белье.
– Вы откуда знаете?
– Я не хотела вас будить без особой необходимости и позвонила Лидии. Она сказала, что в случае чего позвонит.
– Ха! Эта женщина думает, что в участке командует она. Мне действительно пришлось работать несколько ночей подряд, но я это переживу. И приехал я домой не спать. Просто забыл кое-какие документы.
Уголки ее губ дрогнули.
– То есть вы вошли в комнату, сели на софу и отключились. По-моему, это что-то значит.
Трейс поднял с пола пару кубиков и положил на полочку ходунков Микки. Мальчик немедленно схватил их и стал колотить друг о друга.
Что ж, иногда она бывает права. Не желая продолжать спор, в котором не мог одержать верх, Трейс перешел к другой теме:
– Я же просил вас не заниматься стиркой моих вещей.
– Я и не занимаюсь. Я стираю вещи Микки, – ответила она и, взяв еще одну, явно не детскую, майку, сложила ее.
– Или эти майки мои, или у вас есть мужчина по имени Микки.
Ники засмеялась:
– Ваши, ваши, но я бросила их в машину, чтобы полностью ее загрузить. Экономлю электроэнергию.
– У вас на все готов ответ.
Он встал и погладил мягкие волосики Микки, который в этот момент пытался съесть кубик. Чтобы дать Микки пространство для движений, Трейс переставил ходунки на середину комнаты. Мальчик немедленно сделал несколько шажков назад. Назад он умел двигаться хорошо; движение вперед ему еще предстояло освоить.
– Я педагог. Мне положено на все иметь ответ.
Трейс кашлянул, чтобы скрыть усмешку. Не стоит ее провоцировать. Она и так каждый раз бросает ему вызов. Но умеет заставить его смеяться.
– А полотенца? – Он указал на стопку вещей рядом с майками.
Ники пожала плечами:
– Я люблю доставать полотенца из сушилки. Они такие теплые и пахнут свежестью. Это мое маленькое удовольствие. Я не думала, что вы будете возражать.
– Лжете.
– Я? – спросила она с самым невинным видом. – Не в этот раз.
– Вы меня балуете, мисс Родес. – Блестящие локоны упали ей на уши, и Трейс подавил желание схватить их и сжать в кулаке… – И мне это очень нравится.
Ее глаза заблестели.
– Я думаю, мы уже прошли стадию «мисс Родес». А вы?
– Я думаю, так лучше.
– А я думаю, слишком поздно.
– Из-за того поцелуя? – Конечно, из-за него.
Вкус ее губ, тепло ее тела в его объятиях до сих пор не давали ему покоя.
– Да…
Она взглянула ему в глаза, потом отвернулась – посмотреть, что делает Микки. И просто потрясла его своим вопросом:
– Вы хотите поговорить об этом?
– Ни в коем случае.
Ответом ему был робкий взгляд из-под темных ресниц.
– Ну и как? Получается?
– Нет. Но это разумно.
– Ну… – Казалось, она обдумывает его уклончивый ответ. – Я считала, вы – боец, а не конформист.
– Ох, учительница! Я каждый день узнаю от вас что-то новенькое. – Ники подняла глаза к небу, и Трейс усмехнулся. Может, у нее были свои причины поднять этот вопрос? – А вы хотите поговорить о том поцелуе?
Девушка нахмурилась. Тысячи эмоций, очень похожих на те, которые испытывал он, отражались, сменяя друг друга, в ее янтарных глазах. Смущение, желание, раскаяние, что-то еще…
– Да, – выдавила она наконец. А потом закусила губу и замолчала, явно подыскивая нужные слова.
Он решил ее успокоить:
– Не тревожьтесь. Я же сказал, что такое больше не повторится.
Она почти жалобно посмотрела на его губы, кивнула:
– Такое больше не повторится. Это не просто вопрос профессиональной этики. Условие прямо прописано в моем контракте. А я должна быть поближе к Аманде – на случай, если понадоблюсь ей. Я не могу рисковать этой работой.
– Конечно. – Напряжение Трейса спало: он понял, что его поцелуй не был ей неприятен.
– И вообще говоря, надо подумать о Микки, – добавила Ники, и ее ясные глаза лучились искренней нежностью. – Если стиль наших отношений изменится, это может плохо на нем сказаться. Он делает такие успехи! Мы ни в коем случае не должны совершать поступки, которые могли бы помешать его развитию.
– Вероятно, вы правы.
– Это разумно, – чуть улыбнувшись, повторила она его слова. – Я хочу поговорить еще кое о чем. Если вы не собираетесь возвращаться на работу, может, приготовите на гриле пару стейков? Пообедаем на воздухе и пообщаемся.
– Конечно, надо бы заглянуть в участок, – Трейс посмотрел на часы. До конца его смены осталось меньше часа. Последние дни он много работал сверхурочно. Сегодня можно отдохнуть. – Пожалуй, я позвоню Лидии. Если там все спокойно, я включу гриль.
– Замечательно! – Девушка радостно улыбнулась. – А я уберу эти вещи и займусь салатом.
Она положила детские рубашонки на детские штанишки и пошла в комнату Микки. А Трейс сел на софу –
