– Начал рассуждать о детективной литературе, о способах запирать двери и окна снаружи с помощью проволоки и тому подобного.
– Вы читаете детективную литературу, инспектор?
– Да, сэр.
– Вам знаком какой-либо из упомянутых им методов?
– Ну, сэр, я слышал об одном или двух, и в случае удачи их можно осуществить на практике. – Голос инспектора Моттрама звучал слегка виновато. – Но ни один из них неприменим к данному случаю.
По знаку обвинителя были предъявлены макеты ставней и двери – дубовой панели, прикрепленной к раме.
– Насколько я понимаю, тем вечером вы с помощью детектива-сержанта Рейва удалили ставни и дверь и доставили их в полицейский участок для эксперимента?
– Да.
– Пожалуйста, объясните, почему подобные методы не могли быть применены.
В объяснениях Моттрама не было ничего нового, но они выглядели солидными и нерушимыми, как сам Олд-Бейли.
– Что вы сделали, инспектор, расспросив обвиняемого о двери и окнах?
– Я спросил его, не возражает ли он против обыска. Когда обвиняемый поднялся – большую часть времени он сидел, – я заметил, что его правый брючный карман оттопыривается под пальто.
– Что ответил обвиняемый?
– Он сказал: «Это не понадобится. Я знаю, что вам нужно». Расстегнув пальто, он полез в карман брюк и передал это мне.
– Передал вам что?
– Полностью заряженный пистолет 38-го калибра, – ответил свидетель.
Глава 8
СТАРЫЙ МЕДВЕДЬ ЕЩЕ НЕ ОСЛЕП
Пистолет «уэбли-скотт» был предъявлен для обследования и идентификации. Кто-то позади нас начал тихо напевать мелодию «О, кто поплывет со мной через Дауне?» на слова «О, кто говорил, что он невиновен?». Атмосфера скептицизма стала ощутимой почти физически. Я случайно посмотрел на Реджиналда Ансуэлла – вещественное доказательство как будто впервые заинтересовало кузена подсудимого. На мгновение он поднял взгляд, но его угрюмое красивое лицо не выразило ничего, кроме презрения, а рука вновь начала теребить графин с водой на солиситорском столе.
– Этот пистолет находился в кармане обвиняемого? – продолжал сэр Уолтер Стром.
– Да.
– Подсудимый объяснил, почему он пришел для мирного разговора о своем будущем браке с огнестрельным оружием в кармане?
– Он отрицал, что пришел с пистолетом, и заявил, что кто-то, вероятно, подложил его, пока он был без сознания.
– Понятно. Он смог опознать оружие?
– Обвиняемый сказал мне: «Я хорошо знаю этот пистолет. Он принадлежит моему кузену Реджиналду. Когда он не на Востоке, то всегда останавливается в моей квартире. Кажется, последний раз я видел пистолет месяц назад в ящике стола в гостиной».
После долгих и вполне убедительных показаний, касающихся обследования комнаты, свидетеля спросили:
– К какому выводу вы пришли относительно того, как было совершено преступление?
– Мне кажется, стрелу стягивали со стены справа налево, держа ее так, как указывают отпечатки пальцев. Человек, который делал это, должен был стоять со стороны буфета. При таких обстоятельствах я пришел к выводу, что покойный подбежал к левому боку стола с целью спастись от нападавшего…
– Иными словами, чтобы поместить стол между ним и собой?
– Да, – согласился инспектор Моттрам, иллюстрируя повествование боксерскими жестами. – Тогда нападавший, очевидно, побежал к жертве вдоль передней стороны стола. Началась борьба, во время которой покойный стоял очень близко к столу и лицом к буфету. В схватке отломился исчезнувший кусок пера, а покойный порезал руку. Когда ему нанесли удар, он упал около стола и испачкал руки пылью, хватаясь за ковер перед смертью. Вот как я представляю себе происшедшее.
– Или же покойный ухватился за пыльный стержень стрелы. Ведь часть стрелы вы не могли проверить на наличие отпечатков, так как она вошла в тело? Пыль могла оказаться на руках таким образом?
– Вполне.
– Кажется, инспектор, вы квалифицированный дактилоскопист, прошедший соответствующее обучение для работы в этой области?
– Да.
– Вы изучали образцы отпечатков пальцев обвиняемого, взятых сначала на Гроувнор-стрит с помощью имевшейся там штемпельной подушечки с фиолетовыми чернилами, а позже в полицейском участке?
– Да, изучал.
– Вы сравнивали их с отпечатками пальцев на стержне стрелы?
