пониманием. Неожиданно она сама ощутила жгучую потребность припасть к его губам, но вместо этого легонько оттолкнула его.
— Ладно, забыли, — сказала Марша. — Ты прав. Я нервничаю, когда со мной начинают флиртовать, а уж твой поцелуй и вовсе выбил меня из колеи.
— Но мне казалось, что ты сама строила мне глазки.
— Просто чтобы ты обратил на меня внимание как на женщину.
— Да я с самого начала тебя так воспринимал.
— Мир? — спросила она, улыбнувшись.
— Конечно, — ответил он, ответив ей улыбкой.
Марша почувствовала к Филу искреннюю симпатию. Однако она осознавала, что эти несколько минут откровенности и понимания больше никогда не повторятся. Фил Коннолли был ее врагом. Человеком, которого она собиралась растоптать ради собственной выгоды. И к нему следовало относиться с недоверием.
— По-моему, дом в прекрасном состоянии, — сказала Марша после двух часов тщательного осмотра особняка. — Я бы сама его купила, если бы были деньги. И он не стоял бы на острове. И здесь не служил бы Роджерс.
Фил прыснул от смеха.
— Бедняга, если бы он только знал, что ты о нем думаешь.
— Он знает. Я прекрасно читаю неприязнь к себе в его взгляде и отвечаю Роджерсу тем же. Когда за нами придет лодка?
— В пять вечера. Тебе уже не терпится отсюда уехать?
— Мне здесь неуютно. Изоляция действует на меня угнетающе. К тому же я пыталась дозвониться до Джуд, но она не берет трубку. Ума не приложу, куда моя подруга могла подеваться.
На губах Фила мелькнула тень улыбки.
— Может быть, Джуд прогуливается по магазинам? Не беспокойся, мы же не на краю света. В крайнем случае, можно уплыть отсюда самостоятельно. Я видел старую лодку в сарае.
— А она не потонет на середине пути? — усомнилась Марша.
— Вряд ли мы решим ею воспользоваться. Я просто пытаюсь тебя успокоить.
Они стояли прямо перед парадной дверью. Марша не удержалась и взглянула вверх на горгулий.
— Жуткие создания. Не понимаю, какой идиот вздумал их здесь посадить?
— А по-моему, они придают этому милому дому неповторимый колорит.
— Отвратительно! — фыркнула Марша. — Они внушают мне ужас.
— Боишься фантастических существ?
— Да ничего я не боюсь! У меня слишком развит эстетический вкус, который не может принять этих уродливых химер.
— Я бы не советовал тебе так кричать. — Фил наклонился к ней и прошептал на ухо: — Если верить легендам, то горгульи всегда оживают после захода солнца. А ну как отомстят?
Марша отшатнулась от него и ткнула в бок, увидев, что он смеется. Фил теперь постоянно подтрунивал над ней.
У него не только внешность изменилась, но и характер, думала она. Невыносимый тип!
Они прогулялись по острову, который оказался всего-навсего маленьким скалистым участком суши. Деревья росли лишь возле самой воды. Марша настояла на том, чтобы подойти к импровизированному причалу, где они вчера вечером высадились. В сущности пристать к берегу можно было только здесь — со всех сторон остров окружали скалы.
— Что-то мне погода не нравится, — сказал Фил, вглядываясь в безоблачное небо. — Надеюсь, не разразится буря.
— Да ты что, опять смеешься надо мной? — удивилась Марша. — Ни облачка, ни ветерка. Тишь да гладь.
— Это и настораживает, — возразил Фил. — Я бывалый моряк. Обожаю яхтенный спорт. И я знаю, как обманчиво бывает такое затишье. Даже птицы сегодня не летают над водой.
— Надеюсь, ты не хочешь здесь остаться еще на одну ночь? — с подозрением спросила Марша.
— Это не от меня зависит. Но если мы хотим выбраться отсюда сегодня, думаю, следует позвонить нашему вчерашнему паромщику и попросить его приплыть за нами пораньше.
— Я готова уехать прямо сейчас. Мы все осмотрели, от подвала до чердака. Нам больше нечего здесь делать.
Фил вытащил из кармана ветровки сотовый телефон и набрал номер. Марша напряженно прислушивалась к его разговору, в ходе которого выяснилось, что бородач может приплыть только к пяти, и никак не раньше.
— Всего два часа осталось, — попытался успокоить ее Фил. — Потерпи немного.
Они отправились в дом и перекусили на террасе. Время шло, и Марша начинала беспокоиться все сильнее. Погода менялась на глазах. Всего за час лазурное небо заволокло свинцовыми тучами, подул сильный ветер и внезапно наступил вечер. Ровно в половине пятого в кармане Фила зажужжал телефон.
— Лодка не придет, — сказал Фил, когда закончил разговор. — Море неспокойно.
— Что?! — вскричала Марша. — Как это не придет?! Он испугался каких-то волн?! Что за чушь! Дайте мне лодку, и я сама доведу ее до берега.
— Марша, это невозможно, — сказал Фил, поднимаясь из-за стола. — Идем в дом, становится холодно.
— Но, Фил!
Он положил руки ей на плечи и легонько встряхнул.
— Марша, мы не можем вернуться. Еще час назад не было волн, но сейчас даже моторная лодка перевернется, не пройдя и десяти метров!
— Все это чушь, бред! Ты… ты нарочно это подстроил!
— Что подстроил? Бурю?! — вознегодовал Фил. — Марша, не веди себя как девчонка! Прекрати капризничать!
Она гневно сверкнула глазами. Ее волосы развевались на набирающем силу ветру.
Как она красива, подумал Фил и удивился своей мысли. Он не собирался за ней ухаживать, правда, не собирался. Однако сейчас одна мысль сверлила его мозг: эта женщина может быть твоей, Фил.
Она, конечно, не сахар. Тот еще характер. Но Марша именно своей силой воли и отличалась от других женщин. Сколько раз Фил пытался строить серьезные отношения, и все в конце концов заканчивалось разрывом. Два типа женщин обычно обращали на Фила пристальное внимание: карьеристки и домохозяйки. Первые потому, что связь с Коннолли привела бы к успеху на деловом поприще, а вторые обманывались его мужественной внешностью, не желая понимать, что для их избранника на первом месте всегда будет стоять карьера. Марша все отлично понимала. И тем не менее она хотела семью.
Марша не стала бы устраивать истерики по поводу того, что муж задержался на работе на полтора часа. Если бы она решила посвятить себя семье, то из нее получилась бы прекрасная верная жена и мать. Эта целеустремленная женщина могла бы добиться успеха в любом деле.
— И долго ты будешь на меня пялиться? — спросила она, и вдруг уголки ее губ опустились.
Фил, к своему ужасу, понял, что Марша готова с минуты на минуту заплакать.
— Что с тобой? — Он шагнул к ней и взял ее руки в свои. — Марша, прости, если я тебя снова обидел.
— Дело не в тебе, — всхлипнула она, и Фил увидел неподдельные слезы на ее щеках. — Ты прав: я веду себя, как ребенок. Но у меня случаются приступы клаустрофобии. А на этом острове я себя чувствую так, словно меня заперли в шкафу! И еще… еще…
Филу пришлось подставить ухо к самым ее губам, чтобы услышать то, что она хотела сказать.
— Я боюсь грозы, — жалобно пролепетала взрослая целеустремленная Марша Тернер.
Фил едва не рассмеялся в голос. Какое счастье, что она вовсе не та, за кого пытается себя выдать!
— Я дура, знаю, — тихо сказала она. — Я никому не говорила об этой своей фобии.
