Заперев ящик, она задумалась, где спрятать ключ.
И тогда она вспомнила, как в детстве делала ее мама, когда уходила с ней на прогулку.
Она подсовывала ключ под уголок ковра.
Теперь Харита сделала то же самое.
Вряд ли кто-нибудь будет искать его там.
Вымыв руки и лицо холодной водой, она быстро спустилась вниз.
Семья Джонсонов уже собралась вокруг большого стола на кухне.
Потолок этого просторного помещения подпирали балки, с которых свешивались два окорока, множество связок лука, утка и три неощипанные курицы.
Фермер Джонсон оказался слегка располневшим и слегка облысевшим человеком средних лет.
Он стоял в конце стопа и нарезал ногу барашка.
У Другого конца стола восседала миссис Джонсон.
Еще присутствовали три молодых человека, в том числе и мальчики, привезшие на повозке незнакомца, и девочка лет четырнадцати.
Судя по сходству, это была сестра парнишек.
Джесси подносила блюда от печи к столу.
Покончив с этим, она заняла место рядом с миссис Джонсон.
– А, вот и вы, дорогая, – приветствовала миссис Джонсон Хариту. – Я надеялась, что вы не задержитесь слишком долго, а то ваш ужин бы остыл. Моих двух сыновей, Билли и Люка, я думаю, вы знаете. Это – их друг Джим, а это – моя дочь Молли. А у того конца стола – мой муж.
Харита подошла к мистеру Джонсону.
– Добрый вечер, – сказала она. – Я очень благодарна вам и вашей жене за то, что вы позволили нам остаться.
Даже не знаю, что делала бы, если бы ваши сыновья не подоспели вовремя.
– Вечер добрый, – сказал фермер Джонсон.
Прежде чем он успел произнести еще хоть слово, его жена закричала со своего конца стола:
– А теперь садитесь, миссис Фримэн, я ведь знаю, как важно вам как следует подкрепиться после всего, что вы пережили!
Фермер Джонсон поставил перед нею доверху наполненную бараниной тарелку.
Блюдо было щедро приправлено картофелем, горошком и морковью.
Она задумалась, а сможет ли со всем этим управиться.
– Когда тарелка наконец опустела, Харите казалось, что она никогда больше не проголодается снова.
Семья была так поглощена едой, что никто не произносил ни слова.
Одна миссис Джонсон продолжала говорить не умолкая, хотя никто, казалось, не обращал на нее никакого внимания.
– Я все думала, куда вы ехали? – сказала она, когда Харита расправлялась с бараниной.
Джесси поставила перед нею чашку кофе, но она заметила, что мужчины пьют сидр.
Она предпочла бы выпить того же.
Но она стеснялась попросить об этом, думая, что, может быть, сидр – это привилегия мужчин.
Она уже готова была ответить, что направлялась в Норфолк, когда спохватилась, что это могло быть неразумным.
А вдруг – хотя это и было маловероятно – отчим вспомнит, что у нее в Норфолке есть дядя.
Вряд ли такая мысль пришла бы ему в голову.
И все же, когда она писала своим родственникам о смерти матушки, она говорила ему, что ее дядя теперь унаследовал титул лорда Уэнсли Уэнского.
Во всяком случае, рисковать не стоило.
Быстро вспомнив, что Саффолк граничит с Норфолком, она ответила:
– Мы направлялись в Эссекс.
– О, да это далекий путь! – ответила миссис Джонсон. – Может быть, и неплохо, что вы отдохнете немного. Я всегда очень устаю от езды верхом, все мои это хорошо знают.
Однако вся семья не отрывалась от своих тарелок. Миссис Джонсон продолжала:
– Отец говорит, у вас две отличные лошади. Вам нечего беспокоиться о них. Джейк ведь у нас знаток лошадей, правда, мальчики?
Наступила пауза, пока один из них, кажется, Билли, не ответил:
– Да, ма, конечно!
