– Но ты должна непременно выйти замуж! В жизни не слыхала подобной глупости. В твоем возрасте превратиться в вековуху! Да и кому охота быть старой девой?
– Не вздумай подыскивать мне мужа, – приказала Синтия. – А что, если ты займешься Артуром сама?
– Он молод для меня, – рассудила Сара. – И вообще, можешь ты себе представить, чтобы я постоянно жила в деревне? И все же не знаю, – поглядев в окно, произнесла она задумчиво. – Такой сад! Поглядишь и подумаешь, какие мы дураки – нам подавай душный город, пыль, дым, сутолоку. Но тебе известно, в чем причина? Истинная причина!
Сара вдруг посерьезнела.
– Пожалуй, нет, – призналась Синтия. – В чем же?
– Одиночество. Женщины цепляются за город, спасаясь от одиночества. Совсем нетрудно посмеиваться, подшучивать, делать вид, будто презираешь деревенщину – счастливых сельских жителей… А на самом деле мы им завидуем, вот и все. Завидуем их счастью, ведь они всегда довольны жизнью.
Через мгновение Сара обернулась с улыбкой.
– Я навожу на тебя смертную тоску, дорогая, верно? Пойдем, покажи мою комнату. Надо распаковать вещи, умыться, я вся в пыли.
Грейс разберет твои чемоданы, так что не спеши, но, конечно, если хочешь, пойди и умойся.
Она направилась к двери, Сара за ней.
– Что за очаровательная комната! – восхитилась гостья. – Здесь словно в жилище феи. Серая гамма, и занавеси в пастельных тонах – дивная акварель. – В дверях она остановилась у большого пейзажа. – Послушай, какое великолепное здание! Это где-нибудь здесь?
– Это «Березы», – тихо сказала Синтия. – Раньше принадлежала нашей семье. Моя вилла – часть усадьбы.
– «Березы», – повторила Сара. – Прелестное название, и что за великолепный дом! Как ты могла расстаться с ним?
– Пришлось.
– А кто купил?
– Один человек, его зовут Роберт Шелфорд.
– Очень богат, должно быть? Старик?
– Нет.
– Женат?
– По-моему, нет…
Сара загорелась интересом.
– Надо с ним познакомиться. От виллы туда далеко?
– Чуть больше мили.
Сара внимательно поглядела на подругу:
– Дорогая, у тебя такой вид, будто тебя это вовсе не касается. Чем он тебе не угодил?
– Ничем. Просто мистер Шелфорд меня не интересует.
Сару нелегко было провести.
– Ты не умеешь врать. Может быть, ты к нему испытываешь неприязнь, но уж никак не безразличие. Я хочу с ним познакомиться!
– Вряд ли это возможно… во всяком случае, до твоего отъезда.
Сара улыбнулась веселой, озорной, обескураживающей улыбкой и многозначительно бросила:
– Посмотрим…
Глава четвертая
Роберт Шелфорд через парадную дверь вошел в огромный холл, постоял, полюбовался панелями резного дуба, витражами высоких окон с геральдическими изображениями, зеркалами в золоченых резных рамах, великолепным камином и узорными, поблекшими от времени ковра ми на старинном сияющем паркете.
Знатоки ему говорили, что холл в «Березах» – бесподобный образец стиля своего периода, но для нового хозяина он представлял собой нечто большее, чем интерьер редкой красоты и совершенства. Роберт сам не мог бы себе объяснить, почему испытывает здесь глубокое внутреннее удовлетворение, какого не ощущал никогда прежде, созерцая творения рук человеческих.
Временами Роберту Шелфорду казалось, будто дом – одушевленное существо. Он полюбил его, и это было не просто любование, а глубокое, истинное чувство.
Он уже пересек холл, когда с лестницы его окликнули.
По ступеням спускалась старая женщина, маленького роста и непомерной толщины, с морщинистым темно-кофейного цвета лицом – типичная негритянка из Латинской Америки.
– Привет, Зелли! Что еще стряслось?
Роберт Шелфорд улыбнулся ей ласково.
