уставился на своего приходящего в себя, обнаженного начальника, Максим произнес:
– Руки вверх. Имя и звание?
– Лейтенант Ахмед Ред. Штурман-бомбардирдировщик.
Макс обмотал скотч вокруг рта полковника и нежно погладил его по лысой голове.
– Вот что, сокол, бери стул и садись возле командира. Устраивайся поудобнее, а то ноги затекут, пока они есть. Жанна! Держи скотч. Операцию повторить. Что? – переспросил он молчавшую девушку.– Нет. Раздевать не будем. Разве что ремень заберем.
Пока негритянка обматывала летчика, Макс в размышлении ходил по комнате. Затем, решив, сказал:
– Хорошо. Рот залепи.
Максим взял третий стул и, развернув его так, чтобы, обняв спинку, смотреть на пленников, закурил, выдул дым в лицо полковника и начал:
– Так, так, так... Ну что ж. Раскрою вам весь мой злодейский план... – Он посмотрел на напряженные лица и продолжил. – Мне нужна информация.
Макс поднялся, подошел к столу, взял ножницы и отстриг клок волос у бледного лейтенанта.
– Испанский сапожок или дыба были бы эффектнее, но воспользуемся подручными средствами. Мне поможет фантазия и знание анатомии. – Для большего эффекта он подвигал нижней челюстью – Итак... стрижка, брижка и завишка волосей! Не желаете, господин лейтенант?
Ахмед с такой силой замотал головой, что Максим испугался, что она оторвется еще до начала экзекуции.
– Ну что мне, по-твоему, лысого стричь?
Он вернулся на стул, и щелкая ножницами продолжил:
– Информацию я надеюсь получить у полковника Джамиля Маджуба. Чтобы уверить его в серьезности наших намерений, я начну пытать лейтенанта Реда. – Глаза летчика остекленели и из них полились обильные слезы.– Начну отрубать его пальцы, затем вырежу язык и половые органы. Когда молодой человек будет истекать кровью, я прекращу его мучения, пристрелив. Затем займемся полковником. Кстати, Жанна, а как с лысого скальп снимать?
Лейтенант Ред громко мычал, прыгая со стулом. Максим обернулся к Жанне и, усмехаясь, проговорил:
– Товарищ Ахмед имеет нам что-то сказать. Освободи ему рот. Интересно, что он знает? Почему самолет тяжелее воздуха, а летает?
Девушка отлепила скотч, и лейтенант закричал:
– Я все скажу! Полковник Маджуб ворует керосин и продает его бедуинам! На эти деньги он содержит трех жен и двух любовниц!
Жанна с уважением покосилась на голого командира.
– Это интересно, но, скорее всего, – бесполезно. А тебя за это понизят в должности, выгонят из армии или расстреляют?
Судя по налившимся кровью глазам полковника – последнее предположение было верно.
– Ну, вот что, Ахмед. Так и происходит вербовка. Допустим, мы сейчас уедем, через некоторое время вас освободят. Хочешь?
– А?
Лейтенант непонимающе вертел головой.
– Я так и думал. Значит, будешь нам помогать осознанно?
– А?
– Мне нужен полностью заправленный и вооруженный двухместный истребитель. Есть такие?
– Нет. Это боевой, а не учебный полк. Может, бомбардировщик?
– Исключено. – Макс развернул стул и заложил ногу за ногу. – В одноместный истребитель двое поместятся?
– Если на коленях... Но характеристики машины сильно ухудшатся. – Ахмед перестал икать, понимая, что мучения и страшная смерть отодвинулись.
– Ладно. Готовые к вылету есть?
– Капитан Ширази через 20 минут вылетает. Наверное, его самолет уже готов. Миг–97. Получше вашего хваленого Фрустрэйтера, – не удержался он.
– Хорошо. Значит так. Идешь в ангар и пригоняешь самолет к взлетной полосе. Остановишься вот здесь. – Он показал на участок ВПП, метрах в двухстах от окна. – Запроси разрешение на взлет, по секретному приказу полковника Маджуба. Господин полковник, вы не возражаете?
Максим повернулся к голому. Тот отрицательно замотал головой.
– Вот видишь, не возражает. Потом выскочишь из кабины и приставишь к ней лестницу. Все понял? Лестницу я видел возле входа.
– Так точно! Я могу идти?
– Не торопись. Я тебе, конечно, доверяю, но перестраховаться не помешает. У вас в армии есть поговорка: «Лучше перебздеть, чем недобздеть»?
– Что-то в этом роде.
– Ну, значит, ты меня понял.
Макс зашел лейтенанту за спину, ножницами разрезал комбинезон, куском пластыря прилепил между лопаток прямоугольную, белую стирку. Отойдя на шаг, полюбовался плодами своей работы, затем вернулся и, проковыряв в резинке дырку, всунул туда стержень от авторучки.
– Антенну я правильно установил? – спросил Макс у негритянки, с изумлением наблюдавшей за его манипуляциями. Она кивнула. Максим стянул пластырем края разрезанного комбинезона и обнял пленного.
– Правила такие. У тебя на спине заряд взрывчатки. 20 грамм С-4. Убить не убьет, но позвоночник вырвет. Взрыватель установлен на 10 минут. – Он достал часы американца с многочисленными циферблатами и пискнул кнопкой секундомера. – Заряд взрывается при попытке его снять или при детонации. Будь осторожен, ты ведь не хочешь, чтобы твои позвонки ссыпались в трусы? – Максим ехидно улыбнулся. – Время пошло.
– Освободите! – взвыл лейтенант, и когда Жанна разрезала путы, офицер на полусогнутых побежал к выходу.
– Думаешь, пригонит самолет? – девушка ласково потрепала Макса по щеке.
– Думаю, да. Парень он хороший. Доверчивый. – Он потянулся. – Ну и приключения же у нас...
– Дай я тебя поцелую, фантазер. – Она поднялась на носки.
– Целуй, – разрешил Макс и наклонился.
Жанна смотрела в окно на пустынную черную полоску асфальта, на серые хвосты самолетов позади нее, на невысокие зеленые деревья вдалеке и мечтательно улыбалась, что-то тихонько напевая.
– Ну что же... – Максим подошел к девушке. Он был неожиданно серьезен. Улыбка сошла и с ее лица. Макс, наверно, впервые, со времени бегства из тюрьмы, увидел ее без привычной озорной ухмылки. – Время этого мира подходит к концу. Хорошо это или плохо, но эту жизнь мы прожили. Рад был познакомиться с вами, моя чернокожая миледи...
Она взяла его руку и, раскрыв ладонь, прижала к своей щеке.
– Максимка... А мы встретимся... Там?
– Не знаю. – Макс задумался. – Зависит от нас. Как мы построим ТОТ мир...
– Что значит КАК мы его построим? Он уже построен.
– Подумай хорошенько. Согласна ли ты, что мы создали этот мир?
– Ну... – Жанна засомневалась. – В некотором роде – да...
– Не в некотором роде. Он существует согласно нашим представлениям о реальности. Мы его построили и мы несем за него ответственность.
– Ну, Макс, ты загнул. Какую ответственность? Перед кем?
– Ну-у-у... Перед собой, наверно. Перед ними, – он кивнул на погруженного в самосозерцание полковника, безучастно слушавшего разговор сумасшедших. – Ведь мы их породили.
