«…Я не имею права лгать вам, ведь вы – обладатель Камня Крови…»
«…А вы знаете, что архитектура – это застывшая музыка? Каждый камень – словно нота, и каждый имеет свое звучание… Но не все способны слышать…
Имеющий уши – да услышит…»
«…стоило капле влаги или света попасть на его грани, рубин оживал, становился теплым и густым, как малиновое вино…»
Коктейль «Флаг»… Слои… Исаак Ньютон, «сделавший» мир цветным…
Формула света… «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый…
Слегка обалдевший, извлекаю из-за пазухи болтающийся на суровой нитке перстень. Рубин цвета голубиной крови… С пурпурным отливом… Стоимостью – в невероятное количество денег… Или – того дороже…
Пурпур… Царственный цвет… В русской иконописи… В русской иконописи пурпурными назывались разные цвета – от красного, царского цвета Христа, до сиреневого или… фиолетового, цветов Богородицы, Царицы Небесной… Красный и сиреневый замыкают формулу света в один – пурпурный!
Выходит…
Хватаю со стола отверточку и варварски, двумя движениями, выворачиваю камень из оправы.
– Дай лупу! – кричу Тишайшему, стараясь перекрыть громко звучащую музыку.
– Ты чего удумал?
– Потом!
Хватаю восьмикратную лупу и начинаю тщательно изучать все грани камня…
Последовательно, одну за одной…
Помнится, у царя Соломона на перстне была гравировка: когда он печаловался, изречение его веселило, когда непомерно радовался – навевало грусть. По преданию, там было вырезано: «Все пройдет. И – это пройдет».
Ни-че-го. На этом многодрагоценном бульнике графа Орлова – или кого там? – ни-че-го. Ничегошеньки. Ни строчки, ни буквы, ни символа…
Поднимаю глаза на Тишайшего:
– Улетели гулюшки, нам остались – фигушки… Слушай, Михалыч! А информацию на кристаллы записывают?
– Ты имеешь в виду «жидкие кристаллы»?
– Михалыч, сдается мне, отец неспроста подарил мне сей «булыжник». За день до кончины. По крайней мере, не только из любви к семейным реликвиям! Он был очень собранным и последовательным человеком, и если уже и сгрузил в мою голову что-то, то сделал это!
– Погоди-погоди…
Михалыч взял рубин, полюбовался блистающими в нем искорками…
– Ага, – глубокомысленно заключил он. – Рубин. Насколько я помню, вот этот шелковистый блеск приобретается данным кристаллом наличием в нем хрома. И чем больше металла в кристалле, тем он более густо окрашен, тем он дороже… Этот – дорогой, ты приценивался?..
– Четверть «лимона».
– Чего?
– «Зелени».
– Мама родная…
– Михалыч, прекрати! На него можно записать какую-нибудь информацию?
– А как же! Если металл есть… Только совсем немного. Несколько байтов.
– А как считать?!
– Так же, как и записывали. Лазерным лучиком.
– Так читай!
Михалыч манипулирует с лазерным устройством…
– Есть!
– Ну и что там?!
«Incipit Vita Nova», – пишет он на листе бумаги. «Начинается новая жизнь».
«Новая жизнь» – название произведения Данте Алигьери, в котором он прославляет свою возлюбленную Беатриче… Сонеты оттуда отец помнил наизусть – с моей матерью он познакомился как раз на каком-то литературном вечере в публичной библиотеке, посвященном «Божественной комедии» Алигьери… Но этого никто вообще не знал, кроме меня… Я – тупой! Потому отец и подстраховался, загрузив эти слова в камень.
Михалыч вводит строчку в компьютер…
– Ну? – шепотом спрашиваю я Тишайшего…
– Идентификация. Полная.
– Грузи!
– Есть.
На экране появляется набор файлов. Компьютер сам уже обработал информацию и отправил запросы во все банки, корпорации и теперь предоставил полный список.
Начинаю выборочный просмотр…
…И чувствую, как сердце падает куда-то глубоко. Да… Такого размаха я не ожидал… Просматриваю цифры… Читаю название известнейших банков и корпораций… Это называется одним словом: могущество.
И еще – немного грустно…
Мужчина застыл, впившись взглядом в экран. Он предполагал многое, но здесь… Петр Юрьевич Дорохов был финансовый гений. Самой высокой пробы. Кто бы мог подумать из этих говенных шизодемократов, что скромный директор НПО «Вымпел-24» управляет такими капиталами и фактически является хозяином корпораций, чьи названия давно стали за рубежом символом надежности, стабильности и процветания.
Бран чувствовал, как стало трудно дышать. Защемило сердце… Только этого еще не хватало…
И вдруг экран замигал и стал гаснуть… Вместо рядов цифр и букв – безличная, мерцающая зеленоватым заставка…
– Что это?! – рявкнул он на Горина.
– Потеря информации!
– Что?!
– Потеря. Если в течение пяти минут они не найдут нужное слово, код самоуничтожится и информация будет потеряна. Навсегда.
Мужчина бросил взгляд на телеэкран, на котором проецировалась комната, в какой работали программист и Дорохов. Девушка с отсутствующим видом сидела на стуле, а двое мужчин растерянно таращились на то, что происходило на мониторе…
Бран почувствовал, как помутнело в глазах. Схватил щуплого Валериана за шиворот, сдернул со стула:
– Быстро! Туда! Со мной!
Коридоры они прошли за какую-то минуту. Распахнули дверь в блок. Первое, что почувствовал мужчина, – это касание отточенного, как бритва, лезвия к шее.
И – услышал голос Дорохова:
– Одно движение – и ты мертв! На этот раз – вза-прав-ду! Ты продал всех, Кришна…
Глава 63
– Зачем тебе было это нужно, Кришна?
– В этом мире все очень сложно, Сережа…
– В этом мире все просто! Честь – дороже! Или люди, или деньги! Деньги для тебя стали живыми, а люди – «куклами», вот и вся философия, и вся сложность…
Кришна с Валерианом влетели так стремительно, что охранники приотстали; один – возник на пороге, замешкался, озадаченный, Михалыч одним движением вытолкнул его из комнаты, закрыл массивную, как в бомбоубежищах, дверь, задраил ее кронштейнами…
