— Хмм, да, благодаря тебе, Спасатель.
— Перестань называть меня так.
— Ты предпочитаешь позиционировать себя как спасатель-на-все-руки-мастер? — у Шелби был самый невозмутимый вид поддразнивания. — Фрэнки сказала, что последние две ночи вокруг школы собирались какие-то тайные силы. Ты должна сказать им, для чего-
— Что? — Люси чуть не пролила свой чай. — Кто это?
— Я повторяю — тайные силы. Они не знают. — Шелби устроилась на обломке известняка, и стала бросать мелкие камешки в океан. — Просто какие-то пижоны. Я подслушала, как Фрэнки говорила об этом Крамеру вчера на лодке после всей шумихи.
Люси присела рядом с Шелби и начала ковыряться в песке в поисках камней.
Кто — то крутился около Береговой линии. А что, если это был Даниэль?
Это мог быть только он. Столь упрямый в исполнении собственного обещания не видеть ее, но не способный находиться далеко. Мысли о нем заставили Люси еще больше тосковать. Она почувствовала, что сейчас расплачется, это было сумасшествием. Тайными силами мог быть не только Даниэль. Это мог быть Кэм. Это мог быть кто угодно. Например, Изгой.
— Франческа выглядела обеспокоенной? — спросила она Шелби.
— А ты была бы?
— Подожди-ка. Так вот почему ты не исчезала прошлой ночью? — Это была первая ночь, когда Люси не была разбужена Шелби, попавшей в комнату через окно.
— Нет. — Рука Шелби была натренирована йогой. Ее следующий камень отразился от воды шесть раз, и почти возвратился к ним по дуге, как бумеранг.
— Куда ты ходишь каждую ночь?
— Шелби засунула руки в карманы своей пушистой красной толстовки. Она уставилась на серые волны так усердно, что было понятно, она о чем-то задумалась или просто игнорирует вопрос. Люси проследила за ее взглядом, сосредоточенным на серо-белых волнах на горизонте.
— Шелби.
— Что? Я никуда не хожу.
Люси попыталась подняться, раздраженная, что Шелби ничего ей не рассказывает. Люси отряхивала песок с ног, когда Шелби потянула ее обратно на скалу.
— Ладно, я ходила к моему горе-бойфренду. — Шелби тяжело вздохнула, толкая кусок скалы в воду, почти задев большую чайку, охотящуюся за рыбой. — Пока он не стал моим бывшим горе-бойфрендом.
— Ох, Шел, мне очень жаль. — Люси прикусила губу. — Я не знала, что у тебя был бойфренд.
Мне пришлось держать его на дистанции. Он вел себя подозрительно на счет того, что у меня появилась новая соседка. Все просил, чтобы я позволила ему придти поздно ночью. Хотел встретиться с тобой. Не знаю, что он обо мне думает. Без обид, но, по-моему, втроем это перебор.
— Кто он? — спросила Люси. — Он ходит сюда?
— Филип Эйвс. Он старшекурсник в основной школе.
Люси не думала, что знает его.
— Это бледный парень с очень светлыми волосами? — сказала Шелби. — Похожий на Девида Боуи — альбиноса? Ты наверное действительно по нему скучаешь. — Уголки ее губ дернулись. — К несчастью.
— Почему ты мне не сказала, что вы расстались?
— Я предпочитаю загружать песни из Уикэнда вампиров и подпевать, когда тебя нет рядом. Так лучше для моих чакр. К тому же, — она указала пальцем на Люси, — ты сегодня странная и капризная. Даниэль плохо с тобой обращается?
Люси оперлась на свои локти. — Для этого нам надо хотя бы видеть друг друга, что очевидно нам запрещено делать.
Если Люси закрыла бы глаза, она позволила бы звуку волн перенести ее в ту первую ночь, когда она поцеловала Даниеля. В этой жизни. Их переплетенные мокрые тела на том томном променаде на пляже Саванны. Жадная хватка его рук, притягивающих ее к нему. Тогда все казалось возможным. Она открыла глаза. Она была так далеко от этого всего.
— Так твой бывший горе-бойфренд…
— Нет. — Шелби пальцами показала движение «рот на замок». — Я не хочу говорить о БГБФ (бывший горе-бойфренд), так же, как, по-видимому, ты не хочешь говорить о Даниеле. Проехали.
Это было честно. Но Люси не совсем не хотела говорить о Даниеле. Просто, если она начала бы говорить о Даниеле, то уже не могла бы заткнуться. Она и так чувствовала себя как зациклившаяся пластинка, снова и снова прокручивающая всего-то четыре физических мгновений, пережитых с Даниелем в этой жизни. (Она начала считать только те моменты, когда Даниель перестал притворяться, что ее не существует). Представь, как быстро она наскучила бы Шелби, у которой, наверное, было тонны парней, тонны опыта. С Люси даже сравнивать нечего.
Один поцелуй, который она только смогла вспомнить, был с парнем, который загорелся. Несколько очень жарких моментов с Даниэлем. Все это привело к одному выводу. Люси была, конечно, никудышным экспертом, когда это касалось любовных дел.
Опять она почувствовала нечестность ситуации: у Даниеля были все эти прекрасные воспоминания о них вместе, о которых он мог бы вспоминать, когда становиться очень сложно. У нее не было ничего.
Затем она взглянула на свою соседку по комнате.
— Шелби?
Шелби опустила на голову красный капюшон и тыкала палкой влажный песок. — Я сказала тебе, что не хочу о нем говорить.
— Я знаю. Меня волнует один вопрос, помнишь, как-то ты упоминала, что знаешь, как взглянуть на свои прошлые жизни?
Это было то, что она собиралась узнать у Шелби, когда Доун выпала за борт.
— Я никогда этого не говорила. Палка погрузилась глубже в песок. На лице у Шелби выступил румянец, и ее густые светлые волосы выбились из ее 'конского хвостика'.
— Да… ты говорила. — Люси склонила голову. — Ты написала это у меня на листке. В тот день, когда мы играли в ледокол? Ты выхватила его из моих рук и сказала, что можешь говорить более чем на восемнадцати языках и что ты можешь заглядывать в прошлые жизни, и любой из них я могу заполнить…
— Я помню, что я сказала. Но ты не поняла, что я имела ввиду.
— Хорошо, — медленно сказала Люси, — Итак -
— Только потому, что я раньше заглянула в прошлую жизнь, не значит, что я знаю как это делать и не значит, что это была моя жизнь.
— Так, она была твоей?
— Нет конечно, реинкарнация для фриков.
Люси нахмурилась и погрузила руки в мокрый песок, желая закопаться.
— Эй, это была шутка. — Шелби игриво подтолкнула Люси — Рассказанная специально для девушки, которая должна была пройти пубертатный период тысячу раз. — Она ухмыльнулась. — Мне одного раза вполне достаточно, спасибо большое.
Действительно, Люси была такой девушкой. Девушкой, которая должна была тысячу раз пройти период полового созревания. Она раньше никогда об этом не задумывалась. Это было почти смешно: с другой стороны, бесконечное прохождение через это казалось худшей частью ее судьбы. Но это было еще более сложным. Люси начала говорить, что она прошла бы через сотни тысяч прыщей и гормональных скачков, если бы посмотрела на свои прошлые жизни и больше бы узнала о себе, но затем взглянула на Шелби. — Если это была не твоя прошлая жизнь, то чья?
— Почему ты так шумишь? Проклятье.
Люси почуствовала прилив крови. — Шелби, Боже ты мой, уступи мне!
— Хорошо, — наконец-то сказала Шелби, делая успокаивающее движение руками. — Я была на этой вечеринке, однажды ночью, в Короне. Всё стало довольно сумасшедшим, полуголые сеансы и дерьмо- ну, это не совсем эта история. И так, я помню, что пошла прогуляться, чтобы подышать немного свежим воздухом. Шёл дождь, трудно было видеть куда я иду. Я завернула в переулок и тут был этот немного
