Приехали: мне уже нужно, чтобы бойфренд признался мне в любви, а то что-то на душе паршиво. Стало быть, я все же порядком расстроена, хотя суп дела от этого не меняется.
Я сунула под голову еще одну подушку и взяла с тумбочки блэкберри. Ни пропущенных звонков, ни новых е-мейлов. Ничего от Мэри насчет статьи для блога, которую я отослала утром. Что бы Джеймс ни говорил, моя работа по-прежнему на волоске. Одновременно с интервью закончится и его влияние на редакцию журнала, а если Мэри поверит в мою привычку спать с каждым интервьюируемым, работы мне больше не дадут. Да еще Дженни в таком странном настроении, что ей впору с собой разбираться, а не меня подбадривать.
Плюс, будто этого мало, Джеймс затеял со мной откровенный флирт. И что прикажете делать? Из журнала вот-вот выгонят, бойфренд со мной не разговаривает, лучшая подруга набросится с кулаками, буде мне случится не ответить еще хоть на один ее звонок, и безумно красивый мужчина — даже не мужчина, а мегазвезда, — говорит, что я замечательная, гладит меня по волосам и просит остаться на ночь. Это нечестно! В отличие от него я всего лишь человек. Дурацкий оживший греческий бог, как он смеет напускать на меня свои чары? Нет, серьезно, что прикажете делать бедной девушке?
После приезда в Нью-Йорк я полгода налаживала жизнь, нашла прекрасных подруг, чудесного бойфренда, отличную работу, и четырех дней в Лос-Анджелесе хватило, чтобы все пошло коту под хвост. Вот интересно, тянет ли это на рекорд? Остается одно…
— Алло?
— Привет, пап, это Энджел.
— Дочка, сейчас полночь, что случилось? — зевнул отец.
Значит, они еще не видели снимки в Интернете.
— Извини, забыла о разнице во времени, — спохватилась я, поглядев на мигающий будильник на тумбочке. — Ничего не случилось. Мне нужно сказать два слова маме. Она не спит?
— Уже нет, — пробурчал папа.
— Что случилось? Энджел, ты возвращаешься домой? — Классическая материнская паника. — Что стряслось?!
— Нет, мам, — сказала я. — Просто хотела поговорить. Знаешь, эту неделю я работаю в Лос- Анджелесе…
— Откуда мне знать, где ты обретаешься, — вздохнула мама. — Ты же месяцами не звонишь, а когда хочешь поговорить, на дворе почему-то полночь. Так что случилось?
— Здесь четыре часа дня. Извини, я не подумала, — скачала я.
И ведь почти не солгала.
— Естественно. Ты вообще редко думаешь после переезда в Америку, дорогая, — кротко согласилась мама. — Ну, что еще стряслось?
Она проснулась четыре минуты назад и уже пошла на меня в атаку. И чего я не позвонила раньше?
— Ничего, ничего, я просто хотела сказать тебе… ну, кое о каких снимках…
Я соображала, как поприличнее сформулировать для моей пятидесятидевятилетней матери фразу «Интернет переполнен двусмысленными фотографиями твоей единственной дочери», но так и не заставила себя это произнести. Не представляю почему.
— В общем, меня засняли…
— Тебя засняли? Ты приехала в Лос-Анджелес сниматься в фильме?!
— Нет, я приехала брать интервью. Сниматься не буду. — Я закрыла глаза. — Просто кто-то сфотографировал меня и человека, у которого я беру интервью, он актер, и написали, что мы… что мы встречаемся.
— Ты встречаешься с актером? — Я услышала звук текущей воды и стук дверец буфета. Если она заваривает чай, разговор может затянуться. — А мне казалось, чти ты встречаешься с тем парнем с гитарой?
— Я и встречаюсь с парнем с гита… Кстати, его зовут Алекс. — Мне вдруг тоже страшно захотелось чаю. Или чего-нибудь покрепче. — С актером я не встречаюсь. Понимаешь, фотографии подобраны так, словно у нас роман, но ничего такого нет…
— Минутку, дорогая, я завариваю чай. Ты там, наверное, только кофе пьешь, но я тебе еще раз повторяю: ничто не сравнится с чашкой хорошего чая! Американцы много выиграли бы, перейди они на чай для разнообразия.
— Я по-прежнему предпочитаю чай, — вздохнула я, — Кстати, его здесь легко купить.
— А твоего папу от кофе слабит, — продолжала мать. — Так что там насчет твоего романа с актером?
— Так, давай все сначала. — Я села в кровати. — Романа с актером у меня нет, но в Интернете появились фотографии, при виде которых можно предположить, что между нами что-то есть. И я не хочу, чтобы ты расстроилась, когда увидишь снимки.
— Почему я должна расстраиваться? И где именно в Интернете? Дай-ка я взгляну. — Мать отхлебнула чаю. — Где мои очки?
— У вас есть Интернет? — Я перебежала комнату и открыла ноутбук. — Когда это вы обзавелись компьютером?
— Твой папа ходит на курсы. Я хотела посылать тебе е-мейлы, но пока еще не очень разобралась, как это делается. Зато твой папа увлекся «Фейсбуком». Кстати, там все фотографии с Луизиной свадьбы.
— Папа есть на «Фейсбуке»? — спросила я, загружая Интернет и задавая поиск.
Боже мой, вот он! М-да, фотография не очень.
— Так, готово. А как называется твой веб-сайт? — спросила она.
— Мама, по-моему, тебе не нужно смотреть те фотографии. Я просто хотела предупредить, что…
— Если я погуглю, я их найду?
— Если ты — что?!
— Поищу через «Гугл»? О, Энджел, это так удобно — печатаешь, что тебе нужно, и программа все выдает! — продолжала мать. — Я нашла замечательный рецепт яблочного пирога — гораздо лучше, чем у тети Сьюзен. А, вот и ты, вот твоя фотография!
— Нет, это, должно быть, мой блог, мам. — Я говорила так быстро, что не соображала, что говорю. Меня ужасала мысль, что мать увидит те фотографии. — На снимках моего имени нет, но я опасалась, что кто-нибудь узнает меня и скажет вам…
— Ну почему, здесь подписано, что это ты, — не слушая меня, говорила мать. — Ты и Джеймс Джейкобс. Я его видела в каком-то фильме. Отменный молодой человек!
— Подожди, на каком ты сайте?
Теперь у фотографий уже и подписи появились?! Я напечатала собственную фамилию в поиске изображений, и — нате. Вот и мы.
— Ты есть на многих сайтах, Энджел. А вы очень красивая пара. — В голосе матери слышалась гордость. — Когда ты нас познакомишь?
— Мам, я не встречаюсь с Джеймсом Джейкобсом, — повторила я. — Эти снимки — фикция.
— Как, разве это не тебя увозят в большой черной машине?
— Меня, но это не…
— А разве не ты выходишь из отеля?
— Я, но…
— Энджел, какое прелестное платье! Вот одевалась бы ты так, пока жила с Марком, может, он и не ушел бы к той мерзавке из теннисного клуба. Тебя же было не вытащить из вечных джинсов и бесформенных свитеров…
— Мама!
Господи, и зачем только я ей позвонила?
— Ну ничего. Теперь, смею думать, Марк почувствует себя в глупейшем положении, когда увидит, что ты встречаешься с кинозвездой. Малколм, как называется тот фильм о казино, который мы смотрели? Там снимался новый мальчик Энджел! — прокричала мать, и не подумав отвести трубку ото рта.
Оглохнув на одно ухо, я невольно отвлеклась на первый же сайт, который предложил услужливый
