Ева чувствовала, как ноги слабеют, тело раскрепощается. Она и представить себе не могла, что способна испытывать такие ощущения. Воздуха катастрофически не хватало.
Мгновение — и его футболка уже на полу. Ева даже не пыталась скрыть восхищение, обуявшее ее при виде широкой груди, покрытой темными завитками волос, и сильных мускулистых плеч. Его живот — она всегда думала, что рекламные ролики, демонстрирующие плоские животы, всего лишь трюк, заставляющий бедных людей раскошеливаться на покупку тренажеров, — настоящее произведение искусства. Не надо рекламы, при одном взгляде на такой живот она готова заплатить в два раза больше.
— Господи! — воскликнула Ева, сфокусировав взгляд на рельефных мышцах.
— Увидела что-то, что тебе понравилось?
— От скромности ты не умрешь, и самоуверенности тебе не занимать… впрочем, как и великолепного тела.
— Великолепного тела? — Моран провел пальцем по обнаженному плечу Евы, восхищаясь мягкостью ее кожи и вдыхая легкий аромат духов, поцеловал ямку у ключицы. — Знаешь, нам, полицейским, приходится постоянно поддерживать форму, чтобы ловить плохих парней.
Ева закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Она улыбнулась, почувствовав, что его пальцы расстегивают молнию на брюках; те скользнули вниз, и Ева ногой отбросила их в сторону. Теперь она была почти полностью обнажена. На ней осталась лишь тонкая кремовая полоска бикини.
— Благодарю Бога за плохих парней, — проворковала она и вдруг почувствовала, что Картер целует ее сквозь тонкую ткань. Ева смутилась и прошептала: — Картер, пожалуйста…
— Просто отдайся своим ощущениям, — прошептал он, срывая с нее трусики и покрывая поцелуями внутреннюю сторону ее бедер.
Ева дернулась и вскрикнула, только сейчас осознав, что они оба лежат на полу.
Сначала Картер хотел действовать медленно, неторопливо, изучая каждый изгиб роскошного тела, но, услышав ее крик, больше ждать не мог. Скинув брюки, он чуть замешкался.
— Не волнуйся, полы чистые. — Ева неправильно истолковала его замешательство.
— Я не о полах беспокоюсь. — Картер сунул руку в карман. — Я ищу иную форму защиты. — Три серебристых кружочка упали на пол.
Внезапно к Еве стала возвращаться способность мыслить. Презервативы? Господи, раньше она никогда не была такой беспечной. Возбуждение охватило ее с новой силой.
— Проклятье, ну же! — Картер никак не мог разорвать обертку.
— Давай я помогу. — Ева приподнялась на локте, но еще одна пара рук только ухудшила положение вещей. — Я слышала о двойной упаковке, но это уже слишком.
Картер резко рванул фольгу и наконец достал презерватив.
— Где есть воля, всегда найдется решение.
Ева улыбнулась и схватила прозрачный кружок.
— Мне кажется, здесь требуется участие женщины. — Она опустила глаза и восхищенно произнесла: — Позволение свыше получено. Я могу действовать?
— Только об этом и мечтаю.
Ева ловко справилась с презервативом. Почувствовав ее нежное прикосновение, Картер застонал. К черту ожидание.
Ева приподняла бедра, впуская горячую плоть. Картер начал двигаться. Сначала медленно, осторожно, затем быстрее, жестче. Ее голова откинулась назад, глаза закрылись, она отдавалась танцу блаженства. Ева сконцентрировалась на каждом движении, на каждой части своего тела, замирающего под ласковой рукой и с жадностью отвечающего на малейшее его прикосновение. Ее руки вцепились в крепкие ягодицы; голова кружилась, сознание раздваивалась. Ева полностью отдалась своим желаниям и страсти. Очередной толчок вознес ее к небесам, и она закричала. Дрожь сотрясала ее тело, передавалась Картеру в виде сладкой отравы, проникающей в каждую клеточку организма. И вот глухой, сдавленный крик вырвался и из его груди.
Они лежали на полу ослабевшие и счастливые. Ева слушала его прерывистое дыхание, гулкое биение сердца и улыбалась. Вокруг валялись разбросанные вещи, банка с ореховым маслом закатилась под холодильник.
Ева прижалась щекой к макушке Картера, его густые мягкие волосы пахли шампунем.
— Теперь ореховое масло будет ассоциироваться у меня с самым великим наслаждением в мире.
— Надеюсь, что так. — Картер погладил ее бедро. — Я хочу кое в чем признаться.
Еву охватил страх. Неужели он сейчас заявит, что женат?
— В чем? — глухо спросила она.
— Боюсь, мне придется лежать здесь очень долго.
— Слава богу. — Облегчение нахлынуло на нее как теплый ласковый дождь.
— Слава богу? Я не способен двигаться, возможно даже, жить, а ты говоришь «Слава богу»?
— Меня это не заботит. — Ева легонько похлопала его по безумно сексуальной ягодице. — Я подумала, ты собираешься сказать мне, что женат или помолвлен.
— Извини, что разочаровал.
— Ты не можешь разочаровать.
— Я свободен как птица. — Картеру нравились ее слова. Он поцеловал Еву в лоб. — Никаких долгов, даже последний кредит за машину недавно выплатил.
— Пожалуйста, только не говори, что ты выплачивал кредит за грузовичок, на котором ездишь.
— Я оскорблен до глубины души. Этот грузовичок — моя гордость и отрада.
Несмотря на то что когда-то Картер владел шикарными машинами, символами роскоши и богатства, маленькая развалюха «тойота» занимала особое место в его сердце. Он посмотрел на Еву, на ее всклокоченные волосы, на лицо, все еще пылающее и влажное, и в его памяти всплыли картины фантастического секса, который у них только что был. Картер вдруг почувствовал, что есть кое-что в его сердце, что важнее дряхлого грузовичка, который едва ли сможет пройти техосмотр.
— Я свободен, — повторил он и ощутил, как рука Евы скользнула вниз. Конечно, в его сердце еще много места. — Кажется, мне стоит подумать о том, чтобы вернуться в тот счастливый миг, когда ты в экстазе выкрикивала мое имя, а я показывал тебе нечто более совершенное, чем Млечный Путь, — путь страсти.
Ева тихо засмеялась. По всему телу распространялись теплые волны.
— Я вижу, ты щедр на метафоры.
— Не всегда, только в исключительных случаях.
Ева округлила глаза.
— Скромность украшает. — Она уже чувствовала его растущее возбуждение. — Тебе понравилось?
— О да. — Картер лукаво улыбнулся.
— Значит, ты знаешь, как нам отпраздновать такое событие?
И прежде чем Ева успела понять, что происходит, Картер подхватил ее на руки и понес в спальню.
— Я уж боялся, ты никогда не спросишь.
Картер разрушил ее привычный мир. Никогда больше она не будет смотреть на ореховое масло без сладкой дрожи в паху.
Кровать Евы с момента приезда в Грантэм была девственна и непорочна. И вся эта высокая нравственность никогда не казалась такой первобытной. Прямо затворничество какое-то.
Теперь Ева наслаждалась вечерней зарей, вытянув вверх ноги. Картер попросил ее надеть шлепанцы с красивыми шелковыми камелиями посередине, которые были на ней на параде, и сейчас Ева восхищалась крупными круглыми темно-розовыми лепестками. Никогда раньше она не замечала, насколько чувственен этот цветок.
Картер сел на постели и поцеловал ее колено.
— Я буду смотреть с тобой парад выпускников каждый год. — Сердце Евы забилось чаще при словах «каждый год». Моран посмотрел на будильник и быстро поцеловал ее в губы. — Ненавижу разрушать
