— О чем ты умалчиваешь, Софи?
Софи вздохнула.
— Если твоя мать не испытывала настоящих чувств к этому мужчине, я ничего не смогу тебе сказать.
— Как это понять? У моей матери должны были быть сильные чувства к нему. Они ведь занимались любовью!
— Элизабет, мы обе знаем, что многие женщины из общества заводят романы исключительно для того, чтобы получать наслаждение.
Она не может говорить так о ее матери!
— Может быть. Но моя мать не из таких. Она постоянно предупреждала меня об опасностях, которые таят ухаживания. О том, как важно найти мужчину, который любил бы меня, и которого я тоже любила бы. Она предупреждала меня насчет неверности и последствий… — Голос Элизабет замирал по мере того, как до ее сознания доходило, что предупреждения, сделанные матерью, могли быть результатом ее собственного опыта.
Софи кивнула.
— Элизабет, мы не можем знать, какие чувства испытывала твоя мать к тому мужчине. Может быть, она всем сердцем любила его.
— Или совсем не любила, — пробормотала Элизабет. — Уилл считает, что мне нужно поговорить с кем-нибудь из ее подруг того же возраста.
— Хорошая мысль.
— Я подумала, что могла бы обратиться к леди Селби. Я знаю, они были подругами, но не знаю, насколько близкими, — сказала Элизабет.
— Даже если она не была близка с твоей матерью, она может знать других женщин, которые были с ней в доверительных отношениях. — Софи замолчала, потому что лакей принес поднос с чаем. Она наполнила чашки и одну подала Элизабет.
Элизабет подождала, пока лакей уйдет, а потом задала вопрос, который мучил ее больше всего:
— Софи, что, если это правда?
Софи устроилась поудобнее и отпила чаю.
— Тогда тебе придется неустанно молиться, чтобы ты не оказалась беременна. Иначе тебе придется покинуть Лондон, а скорее всего и Англию.
Элизабет ужаснулась. Она как-то не думала о других последствиях беременности, кроме сплетен. Все будут знать, кто отец ее ребенка, а если ее история станет достоянием широкой публики, она окажется совершенно опозоренной. Софи права. Элизабет придется навсегда покинуть Англию. Она никогда больше не увидит Уилла, свой дом и своих друзей. И как она сможет существовать на те средства, которыми располагает?
Стук палки о мраморный пол заставил ее поднять глаза. В дверях стояла леди Кантуэлл.
— Мисс Рейнард, еще раз спасибо за помощь и за позволение отдохнуть.
Софи поднялась и подошла к ней. Она взяла в ладони узловатые руки пожилой леди и пожала их.
— Я всегда рада видеть вас, леди Кантуэлл.
Леди Кантуэлл вошла в гостиную.
— Я вас тоже, леди Элизабет.
— Меня? — удивилась Элизабет.
— Я уже говорила вам раньше, — когда захотите больше узнать о вашей семье, приходите ко мне. Но приходите не одна. Герцогу тоже нужно знать свою родословную.
Элизабет пришла в замешательство.
— Я уже знаю свою родословную.
Леди Кантуэлл неодобрительно смотрела на нее.
— Нет, моя дорогая, есть много такого, чего вы не знаете.
— Вы говорите о моем отце? — шепнула Элизабет.
— И о вашей матери. — Леди Кантуэлл неторопливо вышла из комнаты и покинула дом. Могла ли леди Кантуэлл знать о том, кто ее отец?
— Эта женщина немного не в себе, сказала Софи.
— Я думаю, она может знать, кто мой отец, — возразила Элизабет.
— Элизабет, ты же знаешь, она — сплетница.
— Не сомневаюсь — Элизабет заглянула в серые глаза подруги. — Но что, если она, в самом деле, знает? Это может оказаться моим единственным шансом.
— Или твоим полным крахом.
Глава 19
Хлопнула дверь — Софи поняла, что это Сомертон. Она ожидала его в маленькой гостиной. Даже на расстоянии она чувствовала, как он разгневан, и насторожилась. Его сапоги громко стучали по мраморному полу.
— Что, черт побери, вам нужно от меня на этот раз? — загремел он, едва увидев ее.
— У нас проблема, — спокойно ответила Софи.
— Нет, проблема у вас! — Сомертон забегал по комнате.
— Им рассказали о слухах, а я не смогу узнать, есть ли в них правда.
Сомертон остановился и повернулся к ней. Его ореховые глаза в слабо освещенной комнате казались почти зелеными.
— Что за слухи и какое отношение они имеют ко мне?
Прямо к делу.
— Кто-то сказал им, что они могут быть братом и сестрой.
Сомертон имел наглость засмеяться, но сразу же осекся. Он наклонился над ее креслом и сказал:
— Может быть, на этот раз вы ошибаетесь.
— Как прикажете вас понимать? — Ей не понравилось, что ее голос дрогнул. Сомертон никогда не обидел бы ее. Его попытки напугать ее были не чем другим, как способом взять верх над ней.
— Может быть, они не хотят быть вместе. — Он отодвинулся и снова заходил по комнате.
— Не сомневайтесь в моих способностях, Энтони.
Он обошел вокруг нее.
— Способности? Какие способности? Вы сводите двух людей вместе в ситуации, которая заставляет их думать о сексе и любви, и все же верите, что вы лучшая сваха на земле.
Она решила, что лучше всего не замечать этой его вспышки раздражения.
— Вам надо узнать, справедливы ли слухи.
Он снова засмеялся.
— Так вы хотите, чтобы я подходил к людям и спрашивал их, кто настоящий отец Элизабет? Я совершенно уверен, что кратким ответом дело не ограничится.
Софи в отчаянии сжала кулачки.
— По-моему, вы можете найти другие способы получения сведений, не задавая впрямую такой щекотливый вопрос.
— Возможно. Но мое терпение иссякает, Софи.
— Мы почти у цели. Она призналась, что они были близки. Она не стала бы заниматься с ним любовью, если бы не была влюблена в него. — Софи помолчала, а потом сказала то, что, она знала, он хотел услышать: — Как только они поженятся, вы получите имя женщины.
— Больше никаких игр?
— Я обещаю, — ответила она, перекрестившись.
— Я посмотрю, что можно сделать. Но это очень деликатная ситуация, и любые сведения, которые я раздобуду, могут оказаться пагубными, если о мотивах станет известно неподходящему лицу.
