— Мне противно слушать весь этот вздор, Вэйн. Я даже не собираюсь перед тобой оправдываться.
Он прикусил нижнюю губу и спросил с издевкой:
— Не станешь, потому что не хочешь лгать?
— Прекрати придираться к словам, — ответила она, зло щуря глаза. — Я не хочу далее продолжать этот разговор, и, думаю, тебе стоит уйти.
Он иронично улыбнулся в ответ и, изучающе глядя ей в лицо, сказал:
— Ты делаешь вид, что между нами все кончено, Блаэр. Но я прекрасно понимаю, что тебе сейчас нужно, поэтому нет никакого смысла искать кого-то другого. Я смогу доставить тебе то удовольствие, в котором ты нуждаешься. Мне тоже надоело быть «пай-мальчиком», и жаль, что мы так долго не могли понять друг друга, — он приблизился к ней и взял ее за подбородок.
Она ударила его по руке, вскочила и прокричала рассерженно:
— Слушай, Вэйн, убирайся отсюда! Проваливай и забирай свою чертову пиццу!
Он остолбенел от удивления:
— Что ты сказала?
— То, что слышал! Вон из моего дома! Из моей жизни! Выметайся!
Его рука повисла в воздухе.
— Я не понимаю тебя. Если ты волнуешься из-за соседей, то я припарковал машину за углом. Так ведь все делают?
— За углом, говоришь? Ну что ж, тем лучше, проветришься, пока дойдешь! — Она схватила со стола коробку с пиццей и швырнула ее прямо ему в физиономию. Глаза ее сверкали. — Вон отсюда! Вон! Вон! Вон!
Он отпрянул.
— Ладно, я ухожу, — ответил он смущенно. — А мне казалось, что я все продумал.
Она покачала головой и указала ему на дверь. Но, закрыв за ним дверь на замок, она почувствовала такую нестерпимую душевную боль, что прислонилась лицом к двери и схватилась руками за голову.
Тут неожиданно раздался звонок в дверь. «О, нет», — проговорила она довольно громко. Нет, больше она его не впустит. И не реагируя на повторный звонок, она пошла на кухню.
Но за этим последовал стук.
— Блаэр? — услышала она голос Митча. После минутного колебания она открыла ему дверь.
Он улыбнулся ей и спросил:
— А это не твоего ли приятеля я встретил с коробкой пиццы в руках?
— Что тебе нужно, Митч? — спросила она, пропуская его вопрос мимо ушей.
Не сводя глаз с ее лица, он порылся в кармане пиджака и извлек оттуда губную помаду.
— Ты знаешь историю о том, как война была проиграна из-за какого-то несчастного гвоздя?
Она непонимающе смотрела на него.
— Так неужели ты хочешь, чтобы наша любовь погибла вот из-за этого? — спросил он, протягивая ей губную помаду.
Она стояла молча, потупив глаза.
— Я хочу сказать тебе, Блаэр, кому принадлежит этот предмет.
— Марше Партлоу, — прошептала она.
— Да, Блаэр, Марше Партлоу.
9
— Митч! — закричала она, — понимаешь ли ты, что говоришь… ты говоришь, что она была там наверху с тобой? — с этими словами она запустила в него тюбиком губной помады, угодившим ему прямо в щеку.
— Блаэр! — громко возразил он. — Я говорю, что она была там наверху на этой педеле, но не со мной. Ты все это сама выдумала! Марша Партлоу была там с Беном Партлоу, своим мужем, вице-президентом моей корпорации. Когда же ты начнешь жить своим умом и перестанешь заглатывать всякую чушь, которой потчует тебя Шарлотта?
Ее гнев сменился удивлением.
— У нее есть муж?.. — прошептала Блаэр.
— Конечно, у нее есть муж. У нее всегда был муж. Он, кстати, был с нами и в Саудовской Аравии.
Неожиданно она расплакалась:
— Почему же ты сразу не сказал мне? Почему ты позволил мне пове…
Он резко прервал ее, крепко сжав руку.
— А теперь послушай меня, адвокат. Во что я позволял тебе поверить? Ты поверила в то, что сама придумала, в то, что было удобно для тебя. Знаешь, я потратил немало лет своей жизни, играя в ревность, отталкивая от себя, может быть, самое лучшее, но теперь я завязал с этой игрой, давно завязал. И не собираюсь опять начинать ее с тобой. Так что, или ты научишься доверять мне и верить тому, что говорю тебе я, или мы прямо сейчас скажем друг другу «прощай» и избавим себя от будущих огорчений. Любовь — это доверие, дорогая. Если ты любишь меня — доверяй мне. Как-то раз Шарлотте взбрело в голову, что мы с Маршей влюблены друг в друга, что у нас эдакий знойный роман в рабочее время. И ты знаешь, что? Это чуть было не стоило мне моего лучшего друга, Бена. Но, слава Богу, у них с Маршей крепкие отношения. Им не помешали ложь и козни Шарлотты, — он посмотрел на нее своими чистыми голубыми глазами. — Я хочу, чтобы ты верила мне просто потому, что я говорю правду.
Она как-то робко кивнула и, глубоко вздохнув, произнесла:
— Я пока еще многого не могу понять, Митч, — и смущенно посмотрела на него. — Зачем же ты женился на такой?
От волнения Митч начал жестикулировать.
— Не можешь понять? Я пытался объяснить тебе еще в самом начале, но ты не хотела слушать. Она не всегда была такой, как сейчас. Она очень сильно изменилась, Блаэр. Хочешь, я расскажу тебе все? Мне следовало давно это сделать, хотя сейчас еще не поздно.
Она стояла, задумавшись, совсем не уверенная, что хочет сейчас услышать его исповедь. В конце концов адвокат уступил в ней место обычной женщине. Блаэр почувствовала, что их отношения достигли той точки, когда лучше знать все.
Митч заметил, что Блаэр колеблется.
— Я понимаю, твой адвокатский долг мешает тебе выслушать меня. И вообще, ты должна честно признать, что твоя профессия исказила твои взгляды на супружество. Тебе так часто приходилось расторгать чужие браки, разделять людей, что ты, наверное, презираешь мужчин. Ты стала избегать новых знакомств с ними, ты пряталась от них, продолжая отношения только с Вэйном Фэйрфилдом. С ним ты чувствовала себя в безопасности, потому что он всегда был готов играть в твою игру «Руки прочь!», — продолжал он, поудобнее устраиваясь на диване. — Но я не собираюсь играть в эту игру. Что за бред ты несла насчет этой губной помады? Подобная чушь могла бы испортить самые хорошие отношения, но нам, надеюсь, это пойдет на пользу. Теперь, по крайней мере, я знаю, что небезразличен тебе, согласишься ли ты сейчас с этим или нет. Теперь я твердо в этом уверен.
Она схватилась руками за голову.
— Я… я не знаю, — произнесла она с мукой. — Я действительно не знаю, что я чувствую. Наверное, нужны месяцы, а может быть, и годы, чтобы все встало на свои места.
Он покачал головой и посмотрел в сторону.
— Я хочу, чтобы ты поняла одно, Блаэр. Со всей этой историей покончено. Все. Я потратил целую неделю, размышляя над тем, что же было дорого мне в моей жизни. Мне не нужны больше этот дом или моя машина, деньги. Я не собираюсь тратить свою жизнь на то, чтобы отвоевать все это обратно. Я свободен, и я навсегда останусь свободным.
На несколько секунд воцарилась тишина. Первым ее нарушил Митч:
