пророков и в людей зла, да, и также, что, может все боги родственники, мать-отец, кто-то сыновья или дочери, мы, дети, могли бы сказать, мы слышали, некоторые видели по телевизору, они могли быть христиане или мусульмане, сказать о «боге», всесильном существе, но в митре его сына также и бесы, духи, и у животных тоже есть духовные существа, и также всемогущие деревья, и кусты, и всесильные воды или темные тени, божества, сущности, можно назвать их сущностями, этих духовных, которые приходят к тебе в темноте, и пронзительный голубой свет истекает из их голов, на кого этот свет упадет, на кого, мы, дети, лезем под одеяла, чтобы спрятаться от духов-существ, да, но они и забавны, для детей, только для нас. Да, такое воспитание. Кто может об этом рассказать.
Никто.
И что можно сказать, если кто-то делает так, что он может сказать?
Ничего.
Я думал спросить у тебя, почему только христианский или мусульманский бог, что они не такие, что твой не такой, как ты говорил, почему не какой-то другой, из евреев, сикхов или буддистов?
Я не понимаю.
Ты так говорил.
Я извиняюсь.
И все же ты так говорил.
Я не понимаю
B этом нет смысла
Да
Если это религия, я говорю о религии. Я, я говорю о религии.
Ты религиозник.
Я атеист.
Ты религиозник.
Это ты религиозник.
Хоть и очень мало знаю.
Я тоже.
Я очень мало знаю.
Да, как и я.
Я не могу спорить об этом.
Я так понимаю, что нам придется провести вместе несколько дней. Я смогу приглядеться к тебе. Смогу у тебя поучиться.
Я смогу у тебя поучиться
Да.
Если мне так захочется.
Да.
Возможно, мне не захочется.
Да.
Может нам и предстоит провести вместе несколько дней, но, похоже, у нас нет общности взглядов.
A враждебные силы, уж они-то у нас общие?
Ты принимаешь это на веру?
Пока не обнаружу ошибку.
Я не могу принять это на веру, может для тебя это возможно, но для меня нет.
Ты не доверяешь коллегам?
Я не буду жить вечно.
Ты воспринимаешь врага не как врага?
Да
Ho и не как «недруга», насколько я понимаю.
Да, я убью их.
Конечно, ты их убьешь, если они придут убивать тебя. Только я не верю, что ты при этом будешь любить их. Почему ты смеешься? Ты должен ответить, я никак не пойму.
Сейчас я волью еще вина в твой сосуд и в мой тоже. И говорю тебе, говорю тебе ныне, я вливаю это вино и рука твоя не дрожит, и довольно с тебя, теперь мой черед. Да, я тоже пью, за благо всех нас, и говорю тебе ныне нечто иное, быть может, вот это, что я придумал, больше уже не религия, религиозность.
16. «они видят тебя»
Ты не из их мест. Эти люди не видят места, куда ты приходишь, не сознают, что мест так много, что они по всему миру (места), у них нет этого понимания.
но мир мал
однако не так, как они думают
Я не верю, что они думают так.
У тебя не было (были) причины сообщать твое мнение. Разве не случается, что их лица преследуют тебя наяву, не наяву, когда ты спишь, бодрствуешь, эти лица,
да, они теснятся в мозгах моего разума, в разуме моих мозгов, что тут сказать, я могу сказать, может,
в разуме моего мозга
что я могу об этом сказать. Они видят тебя и думают, что ты из чужой породы.
Да.
Ты просишь их сделать что-то.
Они делают это, достигают, ценой собственных жизней. Я могу видеть эти лица, музыку этих лиц, в этих лицах, да, да, как будто у меня камера, и дети стесняются в рамке снимка, глаза большие, как у всех детей
И что.
Что.
Закончи то, что ты говоришь. Закончи. Закончи, что говоришь.
Я не говорю, я ничего не говорю
17. «раскол у меня в мозгу»
Боль у меня в голове, в затылке, сначала была не такая уж сильная, и если тогда я упал, так я мог выдержать и удар посильнее, хотя какое-то время был оглушен, это могу заявить.
He я все это устроил. Они могли бы выдвинуть против меня обвинения. Решение было принято ими, а если так, что я мог сделать, да ничего.
He надо настраивать против себя. Это лишнее.
Разумно объяснить не могу.
Я был подозреваемым, они так сказали, мне тоже, да, я выслушал их, услышал.
Нет, я ничего не сказал, что я мог им сказать, тем, кто меня заподозрил.
Они питали подозрения. Такая была их позиция. Я почесал шею, и один говорит мне, Нечего чесаться, когда мы с тобой разговариваем.
Я продолжал. Один смотрел на меня. Я не извинился.
Его голос был так далек.
Скоро я пришел в себя, в то, что я знал, знал от себя, может он и напал на меня, это пустяки, он и они не могут знать, они думают о смерти, которая может быть их, наша для них невообразима. Я смотрел вдаль, далеко. Я видел, как катится ветер, что он движим собственной силой. И в мозгу моем образовался раскол, вызванный призраком поступка, который я совершил бессознательно
Он был бессознательным.
Вопрос власти, содержание власти
содержащейся
Свобода небытия есть подлинная свобода, я знал это даже тогда. Если исходить из степени эксплуатации. Это самоочевидные вещи. Знание, которое лежит за пределами моего мозга
вслушиваясь в мое дыхание, не смея пошевелиться
