Я увидел его там, того одного, опять смотревшего ко мне, на меня. Он говорил. Я знал это. Удивлялся ли я?
сказанное им
метод заключения себя ни во что иное, как в себя самого, позволяющий избавиться,
избавиться от них, от всех
Они, от них. И то, что находилось вокруг меня и во мне, пытаясь свергнуть, возобладать
от этого инструмента к структуре, а от структуры
Я глядел в потолок, и он был зеркалом, я видел себя, глядящего на далекие горы. Конечно крики. Мне самому было больно, сзади, в голове
Я был им не по силам, ему и этим другим, что они делали, могут сделать, преступники, говорить о надежде, значит услаждать их души. Нет никакой надежды и быть не может, я не хочу надежды, эта надежда
были окрашены провалом, мои видения, все испятнано им
трещины в бетоне, в фундаменте моих верований, так они думали, как будто ослабили мои опоры
нет, не боль, не так уж и сильно, но сознание ее. Я только не мог определить где/что это было
Затылок был пробит, на моей голове. Так они мне сказали. Я мог улыбаться
Они могли признаваться в ужасных вещах. Что такое ужасные вещи? Что они могли сделать со мной в этих местах, связанным и привязанным, как козел, которого я помню из детства
И о богатых, богатых. Надо было спросить.
О наших телах, им с этим не справиться, не могут развиться так, чтобы фабриковать
Что значит фабриковать
Существуют требования, сказал я, существенные
Мишурные вещи
бдительный, но покорный, понятливый
почти не глядя туда, куда могут ступать мои ноги
неспособный вынудить, вынудить это
безумный как и не безумный (но они меня подозревали)
что я бы так не уходил, а остался только
безразличный, праздношатающийся, зевающий вместе Мои пальцы дрожали и все же я мог улыбаться, все тело. мертвые в них, во мне, мои ноги в подросте, илистом они были достаточно прочными, хоть и древними опоры, древние
как верования
18. «уважение к делам»
Некоторые саркастичны, старые также и молодые. Когда я был молод, старшие были саркастичны, даже молча, в молчании, им задаешь вопросы, а они молчат. Мы задавали им вопросы, они не отвечали, и не думали отвечать, и все равно требовали от нас почтительности, как будто вправе, им так положено. Ho я говорил тогда, как и сейчас, нет, не от меня, ни уважения, ни почтения, ничего, пока не покажете мне, что таково ваше право. Тогда я это признаю. Так я им говорил. Вы старшие, мы обязаны вас уважать, наше поведение должно быть почтительным. Должно ли так быть, для меня, нет, не думаю. У меня был отец, мать. Уважал ли я их, в отношениях, одного с другим, как оно между нами? но если между, так что, если я не равный, я всегда и буду таким?
Может и наступит день, когда будет равенство, это возможно, некоторые думают, так и должно, но возможно, не так.
Ho вот к вам. Конечно, от меня это требуют. Все требуют этого от меня, от нас, к вам тоже, посмотри на их лица, потому что мы ведь моложе, это верно, я видел их и понимал, что оно ожидается, почтительное поведение, почему? от меня, да, я должен иметь такое, ах, пожалуйста, могу я вам услужить, я моложе, можно я вам услужу.
Конечно, это глупость. Может это я думал глупости. Это вы думали, что я глуп. Так я им и сказал. Старшие люди. Чьи это ожидания? Они чрезмерны. Кто их питает. Глупые люди. Kо всем следует относиться поровну. Уважение должно быть не к долгим и старым годам, а к делам. Если это старые люди и их дела лучше, тогда уважай их, и это будет правильно, но если уважения нет, нигде не показывается, как же нам таких людей уважать. Это же невозможно, просто глупо. Я врать не умею.
19. «я говорю про этих мужчин»
Эти мужчины стояли вокруг, совершая все вместе половой акт, а он сидел. Сидел на чем-то, не на стуле. Больше никого, но другой человек, если он был там, то этот занял его место. Я не знаю. Было темно, лиц не видно. Я думаю, он не был молодой, но может быть, и молодой.
Причины я не знаю. Что за причина. Какая тут может быть причина. И насчет женщин тоже, я не знаю насчет женщин, это было не место для женщин, они туда не приходили. Другие лагеря, те лежали у периметра. Далеко от моей секции.
Я не знаю.
Да. Я там был. Я уже говорил. Зачем отрицать, это ничего. Это было далеко от моей секции. Я пошел прогуляться.
Насчет другого человека, который постарше, на нем было покрытие. Они оба были постарше. Я так и говорил, может один был моложе, старше меня. Он в этом случае сидел. Они были вокруг него, каждый держал свой пенис, иногда он. Да, тоже, он и его держал, мой пенис. Я говорил. Другие покидали. Я не знаю. Что за причина. Некоторые теряли интерес. Я так и сказал, теряли интерес. И покидали. Куда-то. Я не знаю. Люди теряли интерес и уходили. Я говорил, что произошло. Насчет этих двух я не знаю. Я видел того, который помоложе. Я уже говорил, что видел. Обратил на меня уважение, да. Я так и говорил, обратил на меня уважение, он. Он тоже будет искать. Конечно. Я знаю, что будет. Это не было изнасилованием. Я так и говорю. Да, слышал. Эти термины, определения. Возможно, может быть, это и было изнасилование, нет, я же говорю, не было.
Там были эти люди. He женщины, девушки, их не было, их туда не брали, мужчины, некоторые старые. He мальчики, их туда тоже не брали. Мужчины. Мужчины мастурбировали. Да, мужчины мастурбировали, конечно, мужчины мастурбировали. Они мастурбировали. Что я должен сказать. Каждый другого. Я не знаю. Конечно, каждый другого. Я не знаю.
Они теряли интерес, покидали, уходили, они уходили.
Кто бы узнал индивидуальных людей, я не узнал.
Было очень темно. Я пришел туда, знал, там мужчины вместе, между этими бараками, в темноте, тени, они уходили туда.
Он обратил на меня уважение. Я не знаю, что знают женщины. Это было на меня, ко мне. Это знаю. Некоторые держали каждый другого, он держал меня, я уже говорил. He знаю. Ищет ли он меня. Что я тут могу отрицать, что я должен отрицать, может другие дела, я об этих других слышал.
Каждый из нас, мы их слышим, о них. Некоторые шепотом. Конечно, я тоже эти шепоты слышал. Я ничего такого, за что прощать. Я говорил о его уважении, я тоже имел уважение, да, к нему.
Лица его я видел. Я говорил, что нет, я не видел индивидуальных людей. A этого видел. Возможно, и других, больше. Да. Люди не смотрели один на другого, в их лица. He в лица. Я так и говорил. Это то, что я говорил, и теперь говорю, они не смотрели, не один на другого. Я не знаю, что знают женщины. Мужчины толпились вокруг. Некоторые помоложе, постарше, я все это говорил. Они приходили туда отовсюду, собирались по отдельности, я думаю, один за одним, я думаю, да, индивидуально, возможно, вместе. Потом покидали, некоторые возвращались, я думаю. Никто не говорил, исключая во время половой активности.
Половой активности. Они говорили всякие слова, шептали их, горячо, да, некоторые, если не все. Нет, я не говорю необычные, хотя горячо. Нет, что говорят женщины, я не знаю. Я не часто ходил. Некоторые ходили часто. Я знаю. Я же сказал, я не часто.
Я ходил. Я так и говорю, ходил.
Там слышны голоса, видны очертания. Там, в тенях, у периметра, я и шел. Вышел из моей секции, пошел прогуляться. Я хотел поглядеть за периметр, увидеть горы за наружными лагерями, мне хотелось увидеть горы. Подумать о моих местах, о доме. А там тени и очертания. Я сначала и не узнал. Когда пришел в первый раз. Я не знал. Я так и говорю, меня притягивало. Ближе, и я услышал дыхание, увидел эти
