Ник улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой — той, что всегда выручала его из беды:
—
Мама, это первая кружка. Если выпью больше одной, то за руль не сяду.
С той же материнской заботливостью она повернулась к Эшу:
—
А ты? Опять разъезжаешь на этом своем мотоцикле?
—
Нет, мэм.
—
Мам, — прервал Ник, недовольный ее внезапным появлением, — а что ты здесь делаешь?
—
Шла на работу, увидела вас и решила зайти поздороваться. Домой я вернусь поздно, а ты в последнее время убегаешь на рассвете, не удосужившись даже сказать «пока». — Она бросила на него обиженный взгляд. — Имею я право пять минут пообщаться с сыном?
—
Извини, мам, — пробормотал Ник, чувствуя сильное желание провалиться сквозь землю, — работы много, да еще экзамены...
—
Ладно, сынок, — улыбнулась она, взъерошив ему волосы. — Я все понимаю.
Затем оглядела Эша с ног до головы, расстегнула на нем плащ, заглянула в прорезь и недовольно покачала головой.
—
Кажется, ты еще сильнее отощал с тех мор, как мы в последний раз виделись. — Подозвав бармена, она заказала для Эша порцию бобов с рисом. — Хочешь чего
- нибудь еще?
—
Нет, спасибо.
—
И чтобы съел все, до последней крошки! — приказала она, погрозив Эшу пальцем.
—
Да, мэм, — смиренным голоском Эдди Хаскелла
[29] ответил тот.
Ник кусал губы, едва сдерживая смех. Только Чериз Готье могла так себя вести с Ашероном, внушающим ужас каждому, кто его видел! Знала бы она, что опекает человека одиннадцати тысяч лет от роду!
—
Мама, Эш не ребенок, не надо с ним нянчиться!
—
Поверь мне, Ник, — отозвалась мать, поправляя на Ашероне воротник плаща, — за ним нужно присматривать, как и за тобой. Вы, мальчики, считаете себя уже взрослыми, думаете, что весь мир у ваших ног...
Если бы она только знала!
—
Вот что я вам скажу, — продолжала она, — почему бы вам с Эшем не заглянуть вечерком ко мне в «Убежище»? Угощу вас земляничным печеньем и печеной картошкой по
-каджунски.
Составите мне компанию, а если тебе, Ник, надо заниматься, то посидишь в задней комнате.
Когда же мама поймет, что он уже вырос? Для нее он всегда останется пятилетним малышом, за которым нужен глаз да глаз! И все же Ник очень любил свою мать.
—
М
-м... хорошо, зайдем, если будет время.
—
Вот и молодец. — Порывшись в сумочке, она достала две двадцатки и протянула их Эшу. — Это за рис и бобы. И, если еще будешь пить, — домой отправляйся на такси. Понял меня?
—
Понял, миссис Готье, спасибо, — безропотно отозвался Эш, принимая деньги.
Улыбнувшись, она поцеловала Ника в щеку, а Ашерона потрепала по плечу.
—
Ну что ж, мальчики, ведите себя хорошо и не ввязывайтесь в неприятности.
—
Постараемся, — кивнул Ник.
Едва она ушла, он повернулся к Ашерону.
—
Ох... извини, пожалуйста! И спасибо за терпение.
Ашерон протянул ему сорок долларов.
—
Ник, никогда не стыдись своей матери. Будь благодарен судьбе, что она у тебя есть.
—
Поверь, я благодарен, — ответил Ник, сунув деньги в карман.
Он улыбнулся, задумавшись о матери. Да, Чериз готова по-матерински опекать весь мир, — но стоит ли этому удивляться? Не ее ли отец выгнал из дома в пятнадцать лет, узнав, что она беременна Ником? Неудивительно, что любой одинокий и неприкаянный подросток вызывал в ней желание позаботиться о нем, накормить, отогреть своим теплом.
Вернулся бармен с порцией риса и бобов для Ашерона.
Косо взглянув на тарелку, Эш передвинул ее Нику.
—
Ты, кажется, говорил, что умираешь от голода?
Ник и вправду был голоден, однако чувствовал, что две порции ему не одолеть. Вдруг он подумал: он не раз видел, как Ашерон пьет, но никогда не замечал, чтобы тот что-нибудь ел.
— Слушай, а ты вообще-то ешь?
—
Вообще
-то ем. Но того, что мне нужно, в этом меню не найти.
Что-то подсказывало Нику, что лучше эту тему не развивать. Поэтому он спросил:
—
И вообще, я сейчас вдруг подумал: а почему мы с тобой встречаемся средь бела дня? Как тебе удается не сгорать на солнце?
—
Я особенный.
—
Ага, я же говорил — инвалид!
Ашерон молча покачал головой.
Потянувшись к своему пиву, он покосился в сторону телевизора над стойкой. Там начались городские новости. Вдруг на экране мелькнуло что-то тревожно-знакомое. Эш развернулся — и застыл, не веря своим глазам.
Официант включил звук.
—
...по
-видимому, тот же человек чуть раньше убил женщину в Складском районе...
Ник чертыхнулся:
—
Кажется, я знаю, о ком идет речь!
Ашерон молча кивнул. На экране появилась записанная камерой слежения пленка со сценой драки Зарека с даймонами и прибытия полиции.
—
...полиция предлагает вознаграждение за сведения о местонахождении подозреваемого.
Ашерон и Ник выругались в унисон, когда на экране появился крупным планом фоторобот Зарека — похожий на него как две капли воды.
—
Мы попались! — выдохнул Ник.
—
С поличным! — прорычал Эш и бросился вон из кафе, на ходу вытаскивая мобильник, — чтобы его разговор с Зареком никто не подслушал.
— Что же нам теперь делать? — спросил Ник, выбегая следом за ним.
Не отвечая, Эш нажал кнопку отмены.
—
Вне доступа. Должно быть, еще спит.
—
Ты меня не слышишь или не хочешь отвечать?
—
Я слышал твой вопрос, Ник. Ответ: не знаю. Надо как
- то его спрятать. Теперь, когда его лицо известно всему городу...
—
А ты не можешь подправить фоторобот?
—
Не уверен. Никогда не угадаешь, как сработает моя Сила в применении к
