черного пальто.
Сергей по инерции схватился за горло, пережимая разрубленную артерию, и грохнулся на снег.
– Согласись, Сережа, что в любом деле есть свои тонкости.
Витек открыл багажник, достал канистру с бензином.
Спикер отвернулся и пошел в сторону пригородной трассы. У каждого своя философия, своя дорога. Стремясь к рассвету, да не увидь закат.
– Это Ольга? – Белкин взял фотографию с полочки.
– Да, три года назад. Правда, она красивая?
– Ничего.
Вовчик сел на диван.
– Ты-то что делать собираешься?
– В каком смысле?
– Да в самом житейском. Завтра какой-нибудь красавчик приглянется Ольге, ну и… Ты здесь, как я понимаю, на птичьих правах.
– Ольга никогда не прогонит меня.
– Все хорошо до поры до времени. Это ее квартира.
Женька накинула платок. Сквозь оконные щели просачивались струйки морозного воздуха, в комнате было холодно.
– У меня нет никаких планов. Как-нибудь проживу… Проживем.
– Да не обижайся ты. Всеобщее братство обещано только в раю да при коммунизме. А у нас частная собственность. Черные не достают?
– Не было пока.
– Если объявятся, позвони. Подскочим – объясним что к чему. Ольга в больнице?
– Да, только в детской, у Катьки. Врачи сказали, что Катьке климат надо менять. Здесь никогда не вылечится.
– Ты это… Чем помочь надо, вдруг… Звони.
– Хорошо, спасибо.
Вовчик положил фотографию, пару раз кашлянул в кулак. Женька внимательно следила за ним, ожидая новых вопросов официального лица.
Во, черт! Как не хватает казанцевской легкости при общении с женщинами. Двадцать седьмой, а сижу, словно пионер на отрядной викторине. Вопрос – ответ. Здрасьте – до свидания.
Вовчик упорно твердил про себя, что приехал сюда исключительно в служебных целях – уточнить, предупредить… Рассказывайте это начальству, Владимир Викторович… Самого себя не проведешь. Ты приехал, чтобы увидеть эту девочку, сидящую сейчас напротив тебя. Только за этим. Ты думаешь о ней последние две недели, забыв даже про футбол. Флюиды… Тьфу, детский сад. Очнись, ты мент, ты… А что, мент не человек?
Вовчик поднялся с дивана. Вопросы закончились, а анекдотов он никогда не запоминал.
– Вот еще… История, к сожалению, продолжается, Спикер бегает. Не хочу тебя пугать, но все ж будь поосторожнее.
– Мне опять прятаться?
– Нет, можешь жить дома. Просто, если заметишь что-нибудь, ну, ходить кто за тобой будет или звонки непонятные начнутся, сразу дай знать. Мне или любому из наших. Телефон помнишь?
– Да.
– Ну, ладно… – Вовчик вздохнул и шагнул в прихожую.
Женька тоже поднялась.
– Скорей бы Ольга приехала. Так страшно одной.
– Не бойся.
Вовчик начал шарить по стенке в поисках выключателя.
– Сейчас. – Женька протянула руку. В воздухе их пальцы встретились. Вовчик несильно сжал холодную Женькину ладошку и, не выпуская ее, полушепотом спросил:
– Как ты?
Вопрос мог относиться к чему угодно, но Женька поняла по интонации Вовчика, что официальная часть закончилась.
Не пытаясь освободить пальцы, она, также шепотом, ответила:
– Нормально.
– Пока.
– До свидания.
