колени,Застыла, обнимая гроб...Парцифаля бил озноб...Он повелел открыть крышку гроба,Чтоб в нем отныне лежали оба:Шионатуландер, красавец юный,Рядом со своею бедной Сигуной......Кондвирамур причитала над ними:Ведь они приходились ей родными.... . . . . . . . .Путь выбрав покороче,Все той же самой ночьюЯвились в Мунсальвеш, где братБыл обнять Парцифаля рад.В ночь сей желанной встречиПылали в замке свечи.Казалось, лес свечей горел...Лоэрангрин своего дядю узрелИ закричал неистово,Боясь поцеловать пятнистого.Фейрефица это рассмешило,Но в чем-то участь его решило.... . . . . . . . .Успел он воспылать душойК прекраснейшей Репанс де Шой.И вот, вступив в кипенье зала,Она Анфортаса облобызала,С чудесным поздравив его исцеленьем.Затем своим повеленьемОна заставила ФейрефицаПриблизиться к ней, поклонитьсяИ в уста ее поцеловать...(Мне бы в том замке побывать!)...Меж тем уже приготовлялиВозношение Грааля.Грааль (так вот дошло до нас)Не выставляли напоказ -Лишь в праздник, в день для всех священный.Камень показывали бесценный...Ночь эта – господу хвала! -Великой радостью цвела...От горя следа не осталось......Несмотря на усталость,Кондвирамур, дорожное сняв одеянье,Предстала во всем своем сиянье.Фейрефиц встречал ее у дверей...Величественней, красивей, добрейОн женщины не видал ни разу...На ней сверкали алмазыИ платье, золотом тканное(Покроем – чужестранное)...Всех в восторг ее вид приводил...Фейрефиц владычицу в зал проводил......Я вам рассказывал о том,Как перед прежним королем -Анфортасом – Грааль явился...Обряд сей снова повторился.Мне ж повторяться смысла нет.Тот, чей родитель Гамурет,И та, чей родитель Тампентер,Являя Верности пример,Все чудеса ГрааляС волнением наблюдалиИ от начала до концаДушою славили творца......Итак, сменялось чудом чудо.И снова полнились сосудыРазнообразнейшим вином,И снова быль казалась сном,И снедью наполнялись блюда...(Тут, право, вспомнить бы не худо,Как в Пельрапере, в пору бед,Скуднейший дорог был обед!..)Лишь Фейрефиц не понимает:Кто эти кубки наполняет?Не может он уразуметь:Кто добывает эту снедь?.....Красавец Анфортас сидевший с ним рядом,Его окинул добрым взглядомИ некрещеного спросил:'Источник наших благ и сил,Святой Грааль лежит пред вами.Но видите ль его вы сами?..'«Святой Грааль?! Не вижу... Нет...» -Фейрефиц сказал в ответ...Но дело не в его ответе:В Любви губительные сетиРепанс анжуйца завлекла.Кровь в нем вскипела, потекла,Беснуючись, по вздутым жилам.Все стало для него немилым,Кроме нее – Репанс де Шой -Богатство, слава, край роднойИ Секундилья-королева...Исполнен страсти, боли, гнева,Герой к Юпитеру воззвал:«За что меня ты так наказал?!»И на его пятнистом телеБелые пятна совсем побелели......Меж тем Анфортас ПарцифалюСказал с немалою печалью:'Ваш брат любимый, как ни жаль,Не в силах разглядеть Грааль.Неужто Бог его так обидитИ всех благ источник он не увидит?..'Фейрефиц слова подтвердил его,Сказав, что не видит здесь ничего,И об этом тотчас узналиСобравшиеся в зале.«Как? Быть не может! Неужель?!»И только старый ТитурельНашел простое объясненье:Здесь дело – не в изъяне зренья,Не в том, что взгляд его смещен,А в том, что рыцарь – не крещен!'Едва лишь примет он крещенье,Произойдет с ним превращенье,Грааль откроется пред ним,Как он открылся остальнымХрамовникам христолюбивым!'...Сочтя все это справедливым,Рек Парцифалю Фейрефиц:'В прекраснейшую из девицВлюблен я безутешно.И я крещусь поспешно,Не стану я терять и дня,Коль она выйдет за меня!..'«Но кто счастливейшая эта?!» - Воскликнул отпрыск Гамурета.'Репанс! Анфортаса сестра!Однако мне узнать пора,Как совершается крещенье?То, видимо, мечей скрещенье,Великий, видимо, турнир?Или особый это пир?..'Услышав сей вопрос,Анфортас хохотал до слез,И Парцифаль смеялся тоже:'Подобным образом негожеУ нас крещенье принимать...Ты вот что должен понимать:Чтоб стать христианином,Слейся с Богом триединым,Найди к Христовой вере путьИ о Юпитере забудь,Оставь и Секундилью -И мечта твоя станет былью!..'. . . . . . . . .Принял Фейрефиц крещенье.Бог даровал ему прощенье:В купель погрузился он слепым,Грааль был для него незрим,И вот покрыла его вода -И он увидел Грааль тогда-Так разум его наконец созрел,Так взгляд его наконец прозрел...А вскоре, как гласит преданье,Свершилось и бракосочетаньеС прекраснейшей Репанс де Шой.Да, путь широкий, путь большойОткрыт христианинуНа дальнюю чужбину...Тем временем на ГраалеНадпись прочитали:'Кому наказ Господень данСтать королем одной из стран,Не может спрошен быть народом,Как звать его и кто он родом.А кто вопроса не избежит,Тому немедля надлежитОтречься от княжения...'...В знак предостереженияГосподь к молчанью принуждалЗа то, что слишком долго ждалАнфортас, боль едва осиля,Чтоб его спросили,Кто он, что с ним, – хотя бы раз!..Велик сей божеский указ!... . . . . . . . .А Фейрефица тянуло вдаль,И он промолвил: 'Парцифаль,Иду я царствовать однойВосточной, дивною страной.Я ухожу с женой вдвоем...Коли дозволишь, мы возьмемС собой Лоэрангрина...''Нет, дорогого сынаНе смею с вами отпустить.Суждено ему служитьСвященному Граалю, -Так письмена сказали...'...Когда прошло двенадцать дней,Фейрефиц оседлал конейИ распрощался с братом,Глубокой скорбью объятым......А вскоре в Мунсальвеш пришлаКундри, известие принесла:От горя СекундильяСкончалась... Но всесильеРепанс отныне обрела...Страною Индия была,Где Фейрефиц достойно правил...Господь бездетными их не оставил.Репанс младенца родила,Его Иоанном назвала.[159](Он людям из восточных странИзвестен как «монах Иоанн».От монаха Иоанна пошлиВсе христиане- короли,Что правят на Востоке...Мы знаем, где истоки...). . . . . . . . .Лоэрангрин меж тем возрос.Он рыцарь был, он жаждал гроз.Во многих битвах бился смело...Но юным сердцем завладелаБрабанта [160] дивная жена.В богатстве, в славе рождена,Красотою она сверкала,Но беспощадно отвергалаВсех, жаждавших ее руки, -Пусть титулы их высоки.Какое до них ей дело?Она любви хотела......И вот из Мунсальвеша к нейБелейший среди лебедейВ Антверпен рыцаря привез.Он строен был, светловолосИ сердцем безупречен...Он был с любовью встречен...И разумеется, что онВступил на королевский трон.В Брабанте и понынеПомнят о Лоэрангрине,Хоть он себя и не назвал...Он в первый день жене сказалИ пояснил ей здраво,Что не имеет праваПоведать, кто он и откуда,Иначе им придется худо...'Увы, все под секретом...Но спрашивать не смей об этом!..'И, движимая любовью,Она блюла сие условье.Но день пришел – она спросила...И грозно ей судьба отметила.Едва она задала вопрос,Явился лебедь и увезВ неведомые далиСына Парцифаля.... . . . . . . . .. . . . . . . . .Немало стоило трудаРассказ Кретьена де ТруаЗдесь выправить с таким расчетом,Чтоб то, что было нам КиотомПоведано, восстановитьИ эту быль возобновить,Не высосав ее из пальца...Узнали мы от провансальцаВсю сложность длинного пути,Что Герцелойды сын пройтиОбязан был по божьей воле,Пока воссел он на престоле,Грааля ставши королем...В повествовании своемЯ, разбираясь мало-мальски,Что сказано по- провансальски,Вам по-немецки изложил,Но неизменно дорожилКиотовой первоосновой,Страшась рассказ придумать новый.Да, я, Вольфрам фон Эшенбах,За совесть пел, а не за страхИ за своим героем следомОт поражений шел к победам...Но высшая из всех побед -Проживши жизнь, увидеть свет,Не
