гексагонального стола и напряженно взирали на монитор, специально выставленный под окном. Вскоре на темном экране появились изображения бывших министров Меникки и Омаласа.
Остановившись перед Трафидом, Фаркухар поприветствовал Первого Министра, приставив к своему виску два пальца, после чего добавил:
– Благодарю вас за терпение, Первый Министр. – Трафид повторил приветственный жест Фаркухара, но как-то слишком уж небрежно. Если раньше Первый Министр выглядел достаточно спокойным и уравновешенным, то теперь казался откровенно озабоченным. В свете последних событий это не было странным.
– Не стоит меня благодарить, – ответил Трафид послу. – Скорее, вас надо благодарить за то, что вы пытаетесь остановить кровопролитие, – лицо Первого Министра задрожало, – Хотя обязан вам напомнить, что наше благоговение перед кубайями никуда не исчезло и мы не собираемся поступаться их правами и спокойствием.
– Мы понимаем, Первый Министр, – кивнул Фаркухар. – Уверяю вас, и мы не страдаем недооценкой вашего отношения к этим священным животным. Хочу заметить, что на нашу позицию не повлияли и контакты наших людей с обирратами.
Трафид с благодарностью посмотрел на посла.
– Хорошо. Тогда давайте начинать. – После того, как все заняли свои места перед монитором, Кирк почувствовал на себе сверлящий взгляд Фаркухара, который словно хотел сказать:
'Смотри же, не сделай из меня лжеца, капитан'.
Нахмурившись, Кирк наблюдал за тем, как сотрудники службы безопасности сделали изображение на мониторе более ярким и четким.
Омалас и Меникки находились в пустом помещении без окон, поэтому совершенно нельзя было определить даже по косвенным признакам, в каком именно месте бывшие министры вышли на связь с залом правительства. В конце концов, не было никакой гарантии, что план федератов устроит обе стороны. Тогда, в случае провала, ищейкам мантилов будет трудно раскрыть местоположение лидеров обирратов.
Конечно, мантилы могли бы запеленговать сигналы, идущие от обирратов, но Трафид дал слово, что этого не случится. Более того, Совет обеспечил обирратов полудюжиной ретрансляторов, которые способны скрыть источник первичного сигнала.
Омалас посмотрел на Трафида, своего бывшего коллегу по правительству.
– Добрый день, Первый Министр. – Трафид невозмутимо встретил взгляд бывшего министра.
– Добрый день, коллега. Возможно, этот день, действительно, станет для нас добрым.
Даже случайному человеку бросилась бы печаль, сквозящая в голосах бывших коллег. Казалось, два уже немолодых человека сожалели об оборванных нитях, которые когда-то их связывали. 'По крайней мере, это обнадеживает', – подумал капитан.
– Идея, которую мы хотим вам предложить, принадлежит капитану Кирку, – приступил к делу Фаркухар. – Прошу вашего внимания.
Все посмотрели на капитана. Сделав глубокий вдох, он начал речь, которую готовил всю ночь.
– Как вы все знаете, капитан-лейтенант Скотт и я имели честь посетить священный город обирратов. Министр Омалас любезно предоставил нам возможность ознакомиться со священными манускриптами своего народа.
Неожиданно доктор Маккой поднялся со своего места и передал капитану электронную записную книжку. 'Все нормально', – успел шепнуть доктор.
– Спасибо, – громко ответил Кирк. Включив записную книжку и нажав на соответствующие кнопки, он поднял книжку вверх и показал начертанную на ней фразу сначала всем в зале правительства, а затем повернул ее в сторону монитора.
– Поправьте меня, министр Омалас, если я ошибусь, – продолжил капитан. – Ваш протест направлен против свободного передвижения кубайев и выражается в следующем положении: 'Никаким животным: ни лесным, ни полевым – нельзя находиться на священных территориях'.
Цитата была точной, поэтому неудивительно, что оба опальных министра дружно закивали.
– Да. Это суть нашего протеста, – согласился Омалас. – И мы, действительно, не можем потерпеть присутствия животных на наших святынях.
Кирк продолжал рассуждение.
– Хорошо. Недавно мы предложили Совету приручить каких-нибудь животных, например, геттрексов, и держать их поблизости от священных территорий.
– Но это невозможно! – воскликнул Меникки. – Мы не выносим геттрексов еще больше, чем кубайев!
– Мы знаем, – спокойно ответил Кирк. – Тогда мы решили предложить замену настоящих хищников запахом их выделений. Это предложение тоже не было принято. Потом мы вызвались синтезировать в соответствующих лабораториях запахи хищников, никогда не обитавших на вашей планете. Но и эта попытка была отвергнута.
– Если бы мы приняли это предложение, то пришли бы в противоречие с нашими священными писаниями, – подтвердил Омалас.
– Прекрасно, – почему-то обрадовался капитан. – Никаких животных, никаких запахов, – для большего эффекта Кирк сделал паузу. – А что вы скажете об аромате цветка?
Капитан снова нажал кнопки на электронной записной книжке и с выражением процитировал:
– 'Украсьте священные камни всяческими цветами и растениями, что быстро растут. Пусть освежают они вашу память и сердце ваше учащенно стучать заставляют'. Слово в слово, не так ли, министр Омалас?
Эта цитата вызвала недоумение Омаласа.
– Совершенно верно. Мы никогда не были против растений на наших святынях. Но я не вижу, каким образом растения могут помочь в достижении ваших целей, капитан. Что-то я никогда не слышал о цветке, аромат которого отпугнул бы кубайев. Напротив, известно, что большинство наших сильно пахнущих растений только привлекает этих животных.
– Все правильно, – согласился Кирк. – Но все, что вы сказали, относится к малурианским цветам.
Капитан выразительно посмотрел на бортинженера.
Взяв в руки переговорное устройство, Скотт нажал на кнопку и четко проговорил:
– Мистер Кайл, пришлите, пожалуйста, образец в зал правительства.
Прошло совсем немного времени, и у ног бортинженера лежал маленький блестящий черный шар. Скотти быстро поднял его и передал капитану. Кирк нажал на кнопку, прятавшуюся в углублении шара посылка немедленно раскрылась, и капитан извлек на свет цветок с длинными темно- синими лепестками и острыми, серого цвета, тычинками.
Кирк встал с места и, вытянув руку, поднес цветок к самому монитору.
– Что это? – спросил Меникки.
– Клингоновский огонь-цветок. Растение, которое убивает вокруг себя все живое. Цветок рос в нашем ботаническом саду отдельно от других растений. Но, что важнее всего, – объяснил капитан, – растение выделяет запах, который вряд ли понравится кубайям.
– Но я не чувствую его аромата, – хмыкнув, заметил Трафйд.
– Это неудивительно, – ответил Маккой. – Вы же не относитесь к кубайям. В этом вся прелесть цветка. Никто из малурианцев не почувствует запаха, но растение будет держать кубайев
