стоило открыть окно, как моментально ледяной поток воздуха обжигал кожу, полз по ногам, прихватывал горло и все, жди соплей или ангины.
На столе со вчерашнего дня лежали три стопки контрольных работ девятых классов, за которые Мария Семеновна еще даже не бралась.
«Первого урока у меня нет, хоть часть проверю, а остальные, может, сегодня днем успею, завтра у девятых урок, раздать бы надо», – неуверенно подумала она, предчувствуя уже, что контрольные придется брать домой и сидеть с ними до полуночи, а то и больше.
В этой школе, да и вообще, учителем она работала только третий год и все никак не могла добиться того, чтобы ее работа шла ровно, без авралов и завалов.
После педагогического института поработать ей так и не удалось, свадьбу она играла через неделю после получения диплома, а первое сентября встречала в далеком северном гарнизоне, куда ее мужа, молодого лейтенанта-связиста послали служить... Но перед этим было свадебное путешествие. Был Дагомыс и ласковое Черное море, были душные южные ночи с бесконечным треском цикад и крепкие руки молодого нетерпеливого мужа, было солнце, опускающееся в водяную гладь и рассвет над горами, было кислое сухое вино и аромат шашлыков. Все это было чудом, необъяснимым и неохватным и чудом должно было закончиться. Так и произошло, уже по дороге домой она поняла, что станет матерью, в ней зародилось чудо жизни. Муж, правда, особой радости по этому поводу не выказал, попробовал заговорить о том, что «рано еще», но, наткнувшись на её жесткий взгляд, махнул рукой.
– Ладно, на море теперь поедем, когда сын подрастет.
– А может, дочка?
– Может, конечно, и дочка, но лучше – сын.
Родился сын, Андрейка. В стране начала раскручиваться бесконечная спираль инфляции, денежного довольствия лейтенанта едва-едва хватало на самое необходимое, о море даже не мечтали. Отпуск проводили у родителей мужа или ее, благо, дорога была бесплатная.
Жизнь в затерянном военном гарнизоне, показавшаяся сначала такой романтичной, быстро приелась и стала раздражать своей скукой и бессмысленностью. Офицеры пили, жены сплетничали, все друг другу изменяли и все всё знали. Когда Андрейке исполнилось три года, у Машиной бабушки случился инсульт, за парализованной старухой ухаживать было некому, и Маша, взяв с собою сына, уехала на помощь к родителям. Через год, когда бабушка умерла, оставив квартиру внучке, Маша поняла, что в гарнизон к мужу уже не вернется. Он несколько раз приезжал, звал с собою, а она уговаривала его уволиться из армии. Не договорились... Разводиться пока не разводились, но четверть своего денежного содержания муж присылал регулярно, хотя сам наведываться перестал.
За дверью класса уже слышались топот, разговоры, вскрики; детские голоса наполняли старое здание смыслом его существования, утерянным за ночь, и оно оживало, откликалось эхом... В незапертую дверь влетели две девицы из ее 9 «А».
– Здравствуйте, Мария Семеновна! – затарахтела Алина, бойкая, миниатюрная брюнетка. – А вы контрольные проверили? А двоек много? А я что получила? – и она тут же попыталась засунуть свой любопытный нос в стопку контрольных.
– Брысь! – Мария Семеновна сделала вид, что собирается щелкнуть ту по носу. Алина, принимая игру, взвизгнула и отскочила. – Ничего я еще не проверяла. Проверю – скажу. У вас какой урок? Алгебра? Вот и бегите на алгебру!
Девицы с шумом и хихиканьем вылетели за дверь. Но вместо них, одновременно со звонком на урок, в класс вошла Настя, девочка из 11 «А».
– Мария Семеновна, вы мне не поможете? Задача никак не получается, – она несмело подошла к учительскому столу.
Настя, как говорила ее мама, с детства бредила профессией врача и теперь готовилась поступать в медицинский институт. Попасть туда и раньше-то было непросто, а в последние годы совсем нереально. Вернее, на платное обучение с поступлением проблем не было, но стоило оно... А на бесплатное поступить можно было, только выложив очень солидную сумму, либо в виде «спонсорского взноса», либо оплачивая подготовку у тех людей, которые могли это самое поступление обеспечить. Даже подготовительные курсы стоили около тысячи долларов, а нужны были еще и репетиторы. У Настиных родителей таких денег не было. Но девочка упрямо шла к своей цели. Она узнала, по каким пособиям занимаются на курсах, добыла эти пособия и теперь пыталась заниматься сама, донимая порою Марию Семеновну и учительницу биологи заковыристыми вопросами... Вот и сейчас, вчитываясь в условия задачи, Мария Семеновна сначала просто не могла понять, что же тут требуется делать, а, поняв, покачала головою.
– Ну и ну, это же институтский курс, в школе такое и близко не проходят... Ты, Настя, беги на урок, подойдешь на переменке, а я уж тут поколдую. Надо кое-что в книгах посмотреть.
– А нам ко второму уроку, я специально пораньше пришла. Можно, я в классе посижу?
– Посиди, посиди!
Мария Семеновна минут двадцать возилась с задачкой, заглядывала в справочники, наконец, ответ сошелся.
– Настя, пойди сюда, вот смотри, тут надо сначала вот так, а потом получится неравенство...
Девушка довольно быстро ухватила суть и закивала:
– Да, да, понятно, а я вчера сидела, сидела...
Она аккуратно записывала решение в тетрадку. За окном светало. Ее, склоненное над партою лицо, в неверном свете зимнего рассвета, выглядело нездоровым и усталым.
– Настенька, а ты уверена, что тебе сил хватит?
– Хватит.
– А если не поступишь?
– Через год снова поступать буду!
– А потом? Шесть с половиною лет в институте, потом ординатура или интернатура, считай, десять лет только учиться. Врачом станешь почти к тридцати. И для чего? Зарплата сейчас у врача, сама знаешь...
– Ну, почему, сейчас многие врачи очень неплохо зарабатывают!
– Так это в частных клиниках, туда попасть на работу очень, очень не просто. Надо и специалистом быть хорошим и связи иметь, рекомендации.
– Да нет, и в обычных клиниках можно хорошо заработать. Сейчас же за все платить нужно, за обследование, за процедуры, за операцию, если хочешь, чтобы хорошо сделали.
– А если у человека денег нет? Он же платит за медицинское страхование и рассчитывает, что ему помогут.
– Да бросьте вы, никто на него сейчас не рассчитывает, за свое здоровье надо платить. Всякая работа должна хорошо оплачиваться, особенно работа врача, у него в руках жизнь человека.
– Конечно, должна, только ведь у многих денег нет совсем. Что же ты им и помогать не станешь? Вот, например, попаду к тебе я, лет так через пятнадцать, а платить нечем.
– Ну, что вы, Мария Семеновна, вам я всегда помогу!
– Хоть на этом спасибо...
В коридоре громогласно раскатился звонок. Настя ушла, а в дверь начали протискиваться десятиклассники, начинались уроки.
На третьей перемене в кабинет химии вплыла, завернутая в норковую шубу дама. Мария Семеновна с трудом узнала в ней маму Лены, ученицы из своего класса. Видела она её на собраниях редко, да и в таком одеянии узнать было мудрено.
– Як вам, Мария Семеновна, директора что-то нет, а ждать я не могу... У меня вот какое дело, Лены недельку не будет в школе, не знаю, заявление вам или кому другому отдать.
– А что случилось?
– Слава Богу, ничего, просто мы с мужем в Египет отдохнуть собрались, ну, и Леночку, конечно, с собою берем... Пускай на солнышке погреется да и оставить ее не с кем. Мы недолго, недельку, или дней десять, как получится. Я могла бы ей справку достать, но зачем?
– Погодите, а как же учеба, она же отстанет?
– Да бросьте вы, ей-Богу, ничего нет страшного, мы каждый год зимой ездим. Это и не дорого, в общем-то, долларов по пятьсот, семьсот на человека, а удовольствие... В прошлом году в Хургаде были, а в
