движения, и вдруг Кайндел как молнией осенило – она поняла, что собеседник ее боится. Он не мог, конечно, знать наверняка, что в следующий миг придет ей в голову. Где гарантия, что, поддавшись здравому смыслу, курсантка ОСН не решит все-таки расправиться с ним?
В этот момент он стал не просто нравиться ей – она испытала к нему огромное уважение. Потому что, не обладай она весьма немалыми навыками заглядывать за чужие маски, ни за что не нашла бы в нем признаков страха. Рейр вел себя невозмутимо, будто курортник, у которого все забронировано и оплачено. И так же безмятежно предложил:
– Выпьем? Это сок. Только утром надавил. Из апельсинов.
– Откуда апельсины-то? – изумилась она.
– В Москву сумели подвезти поезд фруктов. А мне и другим ребятам сюда прислали машину.
– Так вас здесь много, – предположила девушка, однако ответа не получила. Впрочем, и не ждала. – Но учти, заклятье распознания яда в моем арсенале имеется.
Молодой человек запрокинул голову, хохоча. Потом отвернул крышечку фляжки, налил на ладонь немного сока и слизнул. И хитро покосился на Кайндел.
Взгляд его искрился смехом, и это было настолько заразительно, что она засмеялась тоже. Повернула голову, сделала жест рукой, и на сумке, которую она прихватила с собой из машины, расстегнулась застежка. Из-под клапана, ерзая, выбрался легкий пластиковый стаканчик, по воздуху поплыл к хозяйке, нырнул в пальцы. Поймав, курсантка протянула стаканчик Рейру.
– Ну, налей мне, – предложила она.
Улыбнувшись, молодой человек просто перевернул фляжку. Тонкая оранжевая струйка пахучего сока должна была политься прямо на песок, однако вдруг изменила естественное движение, обусловленное, что очевидно, силой земного притяжения, изогнулась, будто змея, и попала в стаканчик. А наполнив его, иссякла. Здесь поработало не самое обычное действие телекинеза, которым так демонстративно воспользовалась Кайндел, а довольно затейливое заклинание. Девушка отметила, что ни движением губ, ни жестами рук он не пользовался. Его магическое искусство стоило оценить по достоинству.
– И все лишь для того, чтоб произвести на меня впечатление? – усмехнулась она и пригубила напиток. Сок действительно был свежий, щипал небо и язык. На него пошли кисловатые апельсины, то ли не совсем зрелые, то ли не того сорта. Однако даже такой сок был вкусен именно своей недостижимой редкостью в нынешние времена. Кайндел уже и забыла, когда последний раз пила его.
– Конечно. Мужчины вот такие загадочные существа – вечно им хочется распустить хвост.
– Особенно перед потенциальным врагом?
– Зависит от того, какой враг. Но ты же сейчас не собираешься нападать, так?
«Успокойся», – мысленно сказала она.
– Не собираюсь.
– Ну вот. Какие ж мы враги? У нас нейтралитет.
Здесь засмеялись оба и одновременно. Потом почти минуту оба разглядывали линию соединения моря с небом, которую в ясный день не так-то просто было различить. Да и в пасмурный – тоже.
– Наверное, досадно вот так упорно искать меня, искать, потом найти – и обнаружить, что захват не получится?
– Не скажи, – живо возразил он. – Я в большей степени люблю свою работу не за результат, а за процесс. Представь себе.
– Да? Поверю на слово… Слушай, вот честно – ну если не получается у тебя захват живьем, что ж рукой-то не махнуть да и не попытаться просто убить? Уверена, Ночь озвучивала тебе такую возможность – при отсутствии иных вариантов.
Рейр поморщился. Слегка – будто лишь потому, что сок кисловат.
– Она много что мне озвучивала. Но я подчиняюсь не ей, а гроссмейстеру.
– Я так позарез нужна Ан Альфарду живой? А что – Ирис с обязанностями не справляется?
– Ее давно убрали. Сейчас твое прежнее место занимает Йисла.
– И как?
– И никак. Ей еще учиться и учиться, на учебу времени нет. Йислу не на кого менять. Твои записи помогают мало, насколько я понял.
– Ага, я-то еще думала, куда подевались мои записи! А их, оказывается, Круг к рукам прибрал! Не все, конечно, но изрядную часть.
– Что ж нам оставалось-то? – улыбнулся Рейр. – Слушай, поехали со мной.
– Хм…
– Ты не будешь общаться с Ночью, ты ее даже не увидишь ни разу, займешь место среди мейстеров, как аналитик. Ведь ты и сама прекрасно знаешь, что в каждом из четырех Кругов есть отличные ребята. И о том, почему им с ОСН не по пути – тоже знаешь.
– Знаю, – задумчиво кивнула Кайндел.
– И тебе будет не по пути. Сейчас, когда ситуация критическая, постоянно балансирует на грани, ты для них всем хороша. А потом, когда все закончится, и, допустим, победой этой госструктуры…
– Какая госструктура, о чем ты говоришь?!
– Не суть. Не будем придираться к словам. Когда все закончится, они вспомнят, что ты другая. Люди очень не любят тех, кто от них отличается.
– Поэтому ты предпочитаешь превентивный геноцид? Истребить всех, кто может истребить твоих?
– Ну что ты! Кто говорит о геноциде? Если, к примеру, всех людей уничтожить, то кто же будет заниматься чисто человеческой деятельностью? Грубо говоря, землю пахать, торговать, дома строить… Ковать металл, кстати… Много, очень много тех занятий, которые вскорости окажутся недоступны или очень затруднительны для других рас. Ты же сама знаешь – железо экранирует магию, причем совсем другим способом, нежели серебро. Скоро всем нам – и тебе тоже – станет трудно пользоваться магией посредством предметов с высокой концентрацией феррума. К примеру, чары накладывать. Или отковывать. А людям – не станет.
– То есть людей надо поставить на место, пусть трудятся на благо нечеловеческих рас?
Он прищурился, лукаво глядя на нее.
– Ты же сама не веришь в то, что сказала сейчас.
– Ну отчасти…
– Знаешь, это единственное, в чем я согласен с Ночью – новый мир действительно должен знать различие между расами. И каждая из них должна занимать свое место. Да и люди-то не рождаются одинаковыми, и между ними уравнивание порочно, оно автоматически ориентирует людей с более высоким потенциалом на людей убогих, недалеких. Что уж говорить об уравнивании разных рас – это вообще абсурд! Я так полагаю, что позиция Круга хотя бы потому сильнее позиции ОСН, что мы этот вопрос хотя бы обдумали. А твой Один еще ни сном ни духом. Будет разруливать ксеновойны, когда уже под самые глаза подкатит…
– Не отвечаю за Одина и то, о чем он думает. Но задумки Круга по части разности в положении рас попахивают неравенством перед законом.
– Не факт. Тут, понимаешь, перед законодателем встает необходимость принимать хоть какое-то решение, пусть в потенциале и обещающее проблемы, либо не принимать никакое. Как полагаешь, какой вариант предпочтительнее?
– Зависит от многого. Рейр, я полагаю, государству вполне достаточно принять конституцию, уголовный, уголовно-процессуальный, гражданский и семейный кодексы, а также неуклонно следить за исполнением законов. А с распределением ролей между расами расы как-нибудь сами управятся.
– «Сами управятся» выльется в постоянные столкновения представителей разных рас.
– Не обязательно, раз уж подобные столкновения будут противоречить уйме статей УК и ГК. В любом случае, сомневаюсь, что ты сможешь меня переубедить.
– Однако ж постараюсь, – Рейр слегка поерзал на месте, как бы демонстрируя готовность, устроившись поудобнее, продолжать разговор.
– Ага. Чтоб, считай, взять меня голыми руками, да?
– Нет. Чтобы из врага сделать тебя сподвижником. И ценным сподвижником, не так ли?
– Увы тебе, я уже выбрала свою сторону.
