волосы, на которых уже превратились в капельки редкие брызги снега, и снова вздохнул.
– Привет, – помолчав еще немного, проговорила она.
– Привет, – даже не сказал, а буркнул он, не поднимая головы. – Я тебя сперва даже не узнал. Впервые вижу тебя в платье.
– Ты полез приставать к первой попавшейся местной женщине?.. Ну ты же сперва думал, что это не я, значит, считал, что обнимаешь местную, да?
– Ну брось ты… Просто удивился, увидев тебя в таком виде.
– Тут так положено. Офицер просил по возможности не оскорблять чувств местных обитателей.
– Это справедливо.
– Пойдем ко мне? – предложила она.
– Нет, постой… Там Лети, а я все-таки пришел к тебе.
– Ее можно попросить уйти.
– Нет, давай просто вот так постоим… А потом пойдем. Куда-нибудь…
Помедлив еще несколько секунд, она все-таки осторожно освободилась из его объятий.
– Тебя надолго отпустили?
– На сутки. Типа увольнительная. Отпустили бы и на подольше, но пока нет никакой возможности. В Москве черт знает что творится. То же самое творилось в Берлине год назад. Круг – что Алый, что Черный, что Белый – не слабее европейской магической мафии… Как там она называется… Забыл.
– Да какая разница, – Кайндел коснулась его лица, провела по волосам и поняла, что это не снег, а седина изменили его облик. Он не выглядел усталым – он казался призрачным воспоминанием о самом себе. Ей даже не показалось странным подобное сравнение, пришедшее в голову. – Что случилось?
– Погибла Арна, жена Офицера. Так что вряд ли ты его увидишь в ближайшее время. Он умчался в Москву.
– Он умчался мстить?
Шреддер развел руками.
– Как получится.
– А кто останется с нами здесь?
– Ирландец. Да и то недолго. Через неделю вас переправляют в Питер.
– Я знаю…
– А может, и сразу в Москву. Если ситуация будет совсем плоха.
– Может и до этого дойти?
– Кто знает, что будет?.. Ни один из вариантов нельзя сбрасывать со счета… Ну а ты как?
– Нормально, – девушка пожала плечами. – Что у меня может быть интересного? Учеба, немножко общение с местными…
– И как тебе местные?
Она свела брови и пристально взглянула на мужчину.
– Дорогой, если ты хочешь спросить меня, не появился ли здесь кто-нибудь, заинтересовавший меня своими мужскими прелестями, то почему бы тебе не спросить меня прямо? Ты же знаешь, со мной лучше не играть в смысловые игры, я все равно переиграю.
Эйв усмехнулся и отвел глаза. Огляделся и уселся на широкую софу, устланную узким ковром с пышным-пышным ворсом, откинулся на подушки. Теперь он действительно был похож на человека, но только смертельно уставшего человека.
– Ну да, да… Мне сказали, что твои отношения с местной шишкой стали весьма доверительными… Я понимаю, что у тебя нет никаких обязательств передо мной, но хотел бы знать точно.
– Чтоб идти в бой без сомнений и с уверенностью, что все бабы – стервы. Если не сказать крепче, – фыркнула она.
– Отнюдь. Зачем ты так говоришь? Я ведь не приковать тебя к себе хочу. Зачем мне это нужно?
– Вот и не слушай, что говорят. А проблемы отношений решай напрямую со мной. Нужно быть сумасшедшей, чтоб очертя голову втюриться в местного мужчину. Они же совсем другие, чем наши. Непонятные… Я еще с ума не сошла. Тем более, смотреть в этом смысле на местного правителя. Последнее вообще может быть опасно.
– А у тебя эмоции настолько подконтрольны разуму?
Кайндел задумалась.
– Нет. Не настолько. Но сейчас тебе бояться нечего… Пойдем в комнату?
– Пойдем, – вздохнул он. – Слушай, тут есть что поесть?
– Пока еще есть. К счастью…
Глядя, как Шреддер жадно ест мясо, запеченное в имбире и виноградных листьях, а также хлебцы с ломтиками сладкой пряной рыбы (на кухне не осталось ничего из привычной ее соотечественникам пищи, и они вручили гостье то, что осталось от трапезы приближенных Иедавана), девушка думала о том, что он ей рассказал. Она плохо знала Москву, еще хуже – окраины, и не могла себе представить тех мест, о которых чрезвычайно невразумительно рассказывал ей мужчина, пока они шли по коридорам и переходам замка к ее спальне. Так же смутно она представляла описанную им «современную войну», где в ход шел и шквальный огонь из огнестрельного оружия, и магия, и стрелы, и вообще черт знает что. В ее воображении получался просто какой-то оживший, притом довольно примитивный фэнтезюшный боевик.
– А гранаты были? – спросила она с интересом.
– Угу, – Эйв задумчиво выковыривал из хлебца куски рыбы. – Правда, мало. Города жалко, да и себя тоже. Сама понимаешь, если здание или обломки завалятся чуток не так – метателя запросто придавит вместе с целью его броска. А еще я видел одного товарища, который ловил гранаты одного нашего горе- метателя и швырял обратно. Ты бы слышала, какие фразочки выдавал Варлок, которому приходилось эти гранаты нейтрализовывать. Этот «метатель» только после четвертой штуки, прилетевшей обратно, догадался, что лучше их вообще не кидать, чем кидать вот так.
– Он кто был-то? Не верю, что из оэсэновцев.
– Разумеется, нет! Из местных. Доверили болвану гранаты… Ну, там были причины. Долго объяснять.
– Скажи, сейчас уже понятно, что может сыграть решающую роль – число или, скажем так, изобретательность?
Он замотал головой.
– Не-а. Непонятно. Потому как и среди наших противников изобретательных личностей немало. И простых бойцов, кстати, больше числом. Пока неясно, намного ли (скорее, ненамного), но больше. И, скажу тебе откровенно, если б нам удалось заручиться военной поддержкой местного шишаря с его армией, это стало бы даже не соломинкой, а дубиной. Бревном. Понимаешь почему…
– Понимаю, наверное…
– Потому что его маги опытнее наших, а значит сильнее. Если ты обеспечишь приток энергии, необходимый для них, это решило бы многие проблемы.
– Но не все. Понимаешь, местные маги сильны на своей земле. На чужой, даже при наличии моей энергии, могут оказаться уязвимы.
– Однако же, у них намного больше знаний. Они умеют и уверенно пользуются тем, что мы до сих пор выискиваем на ощупь.
– К тому же у Иедавана сейчас нет возможности дать нам людей. Я об этом Роннану говорила.
– Ты высказала предположение, насколько я знаю. Все же может оказаться и не так… Ну ладно, иди сюда.
Он привлек ее к себе, принялся стаскивать платье, но запутался в застежках, чертыхнулся и просто задрал юбку.
– Слушай, давай я сама все сниму! – вскрикнула девушка, извиваясь в его руках, как пойманная на гарпун рыба. – Ой, у тебя руки холодные!
– Терпи… – пробормотал Эйв. – Я же терпел без тебя два месяца… – Он дернул за концы ее пояса.
И насторожился.
Она насторожилась тоже, хотя о происходящем в замке ей сейчас хотелось думать в последнюю очередь. Повернула голову, словно встревоженная птица, высвободилась из его рук и потянула ручку двери
