торгуют – на прилавках подобного магазинчика можно найти все, что угодно, от сломанных безделушек до какой-нибудь антикварной редкости, оцененной раз в сто дешевле, чем стоит на самом деле. Реневера вертела в руках вещицу, напоминающую старинный масляный светильник, тщательно упакованный в прозрачный пакетик.
– Возьму, – решила она, протягивая продавцу кредитную карту. – Хоть и дорого.
– Что это?
– Волшебная лампа.
– Что – с джинном?
– Ага. Что-то вроде. Только джинн там женского полу, в соответствующей одежке, и выполняет три разновидности желаний. Сам понимаешь, каких.
– Хм, – Руин сдержал комментарий, так и вертевшийся на языке. – Теперь я понимаю, что такое клановая солидарность.
Как объяснила Реневера, свадьбу собирались играть в метрополии клана Мортимер. Церемония должна была проходить в городском Дворце бракосочетаний, но туда приглашали только самых ближайших родственников. Даже при желании туда не поместились бы все родственники Мэльдора по клану, и даже половина – вряд ли. Да и не было в том необходимости. Во Дворце бракосочетаний брак регистрировался официально, потом у клановых было принято проводить обряд по традициям Рода. Здесь главную роль играл патриарх, и присутствовали все родичи. А потом шли к накрытым столам.
– Значит, в этот Дворец с Мэльдором поедут его отец и мать, братья там, сестры... Я верно понял?
– Не совсем. Отец с Мэльдором не поедет – у них очень сложные отношения. С братом тем более. А сестры у него нет. Так что только мать. Марита.
– Сложные отношения? Такое бывает даже у вас?
– Даже у нас. А что поделать? Мабейро – отец Мэльдора – очень странный человек. Даже для Мортимера... С Мэльдором поедет его дед, Мэноран, и тетя, Клайра. Впрочем, тебе это, наверное, не интересно.
Когда машина подъехала к метрополии клана Мортимер, подъездная аллея была забита самыми дорогими и самыми роскошными автомобилями, слуги не справлялись с ними. Реневера остановила свой автомобиль за воротами, но он, впрочем, не остался без внимания. Подбежал один из охранников, принял ключи и пообещал, как только кто-нибудь из швейцаров освободится, передать их ему. Леди Мортимер была просто очаровательна в темно-синем платье с серебряной отделкой, с изящной повязкой на волосах вместо шляпки. Руин с удовольствием подставил ей локоть, одновременно взглядом осаживая охранника, жадно разглядывавшего Реневеру. Охранник краем глаза заметил выражение его лица и с усилием отвернулся.
Правда, перед парадным подъездом метрополии сейчас было очень много красивых женщин, и все, как одна – блондинки. Руин с любопытством отмечал все оттенки светлых волос – от молочно-белых, с оттенком седины, до золотистых, почти золотых. Были и темноволосые – Реневера пояснила, что это супруги клановых. Помедлив у створчатой стеклянной двери, она показала провальскому принцу на хрупкую девушку, на вид лет пятнадцати-шестнадцати, с соломенными косами, уложенными на голове, в темно-сером платье, которое даже на взгляд Руина было безупречно с точки зрения вкуса.
– Это Деора, старшая дочь Мэрлота.
– Подумать только. Она выглядит, как девчонка. Сколько ж ей на самом деле?
– Подобных вопросов женщинам не задают, – таинственно улыбнулась Реневера. Через холл потянула его в огромную залу с родовым древом на стене. Оттуда через распахнутые двери они вышли в парк, уже убранный для праздника – лентами и яркими бумажными фонариками, со столами, расставленными меж деревьев. Там показала ему еще на одну белокурую женщину, уже много старше, с пышными формами и задумчивым взглядом. – А это Клисса, младшая дочь Мэрлота. То есть, лишь как дочь она младшая. А так – среднее дитя патриарха. Самый младший – сын.
– Сын и наследник... Он здесь есть?
– Пока нет. Майнар, как я понимаю, занимается текущими делами клана. Идем, я представлю тебя отцу и сыну.
Руин постарался принять выражение одновременно сдержанное и вежливое – не обидеть, но и не принизить себя. Отец Реневеры оказался высоким мужчиной с аскетическим лицом и лихорадочным взглядом. Руина он оглядел без всякого смущения, очень пристально, даже вопросительно. Но руку протянул сразу, как только дочь назвала ему имя своего молодого человека, а своему спутнику – имя отца. Принц чувствовал, что его воспринимают не слишком радушно, но лишь потому, что отец – это было видно – совершенно искренне волновался о судьбе дочери. Он пытался понять, можно ли доверить этому мужчине свою дочь, но не произносил ни слова, и не пытался диктовать дочери, как ей поступать.
А вот в поведении сына Реневеры, Найоро, Руин почувствовал ревность. Но сдержанную. Тот поздоровался со своим возможным отчимом с долей насмешки, и эту насмешку он не прятал. Руин покосился на Реневеру – она ободряюще улыбалась. Нарядная и молчаливая, она показалась принцу особенно красивой, особенно желанной.
– Я предпочел бы остаться с тобой наедине, – прошептал он ей на ухо, прижимая ее к себе жестом собственника. – К чему эта церемония?
– Терпи. Для меня свадьба родственника – событие.
– Ну, так когда же хоть все начнется?
– Уж скоро. Говорят, что свадебный лимузин уже остановился у ворот. Пойдем.
– Куда?
– Вперед. Я хочу взглянуть на жену Мэльдора.
– Еще успеешь насмотреться, – Руин за руку потянул Рену в парк. По аллеям ходило множество народу, но сделай лишь шаг в сторону – и уже никого, лишь гул голосов и шагов доносится издалека. Он прижал ее к неохватному стволу старой серебристой ивы, за которой они оба могли спрятаться без труда, и поцеловал. Она вырывалась, тихонько смеясь, но едва-едва. Удержать ее не стоило никакого труда. – Ты прелестна. Ты похожа на василек, затерявшийся во ржи. На дуновение свежего ветра в зной. На родник в глубине леса...
– Ты льстец, – прошептала она, сдаваясь. Прикрыла глаза и подставила ему губы.
Он целовал ее, едва слышно шепча все ласковые слова, которые приходили ему в голову. Там, невдалеке, у входа в здание метрополии, у накрытых столов послышались приветственные крики, музыка, пение и смех – должно быть, молодожены появились в дверях. Как еще раньше объяснила Руину Реневера, церемония бракосочетания, принятая в клане Мортимеров, отличалась предельной простотой. Патриарх выходил к молодоженам, спрашивал их, желают ли они соединить свои судьбы, после чего собственноручно подносил им чашу вина, из которой они должны были умудриться выпить оба одновременно. Все остальное представляло собой, если можно так выразиться, произвольную программу – осыпание молодых рисом, пшеном, лепестками цветов, деньгами, даже обстреливание разноцветными шариками – что угодно.
Конечно, полагалась еще одна обязательная часть – одаривание супругов подарками. Здесь всегда соблюдалась строгая очередность, причем в расчет шел не реальный возраст, а положение в клане. Но Реневера была здесь почти в самом хвосте, и Руин не спешил. Он медленно прикасался губами к ее лбу, волосам, щекам, губам и подбородку, и, конечно, к маленьким ушкам – сначала правому, потом левому.
– Идем, – прошептала она. Шепот напоминал стон. – Идем, или я пропущу свою очередь.
Руин убрал руки, и Реневера скользнула на аллею. Подхватила сумочку, которую оставил неподалеку – там находился подарок, красиво упакованный в разноцветную бумагу. Провальский принц следовал за ней лишь из вежливости – что, собственно, ему было делать на этом празднике?
Гостей было много, очень много, а теперь, когда они все собрались на тесном пространстве между столиками, казалось, что их количество просто чудовищно. Потому те, кто уже преподнес молодоженам свои подарки, отходили в сторонку, устраивались рядом с роскошно накрытыми столами для фуршета (столы для основного празднования ждали гостей у паркового озера, вокруг него и были расставлены), болтали и отправлялись погулять по зеленым лужайкам, пока не закончится обязательная часть церемонии. Реневера, прижимая свой подарок, пристроилась за своим отцом, Руин встал с ним рядом.
Он скучающе оглядывал толпу Мортимеров, потом, когда к фуршетным столам отправилось еще одно белобрысое семейство, ему стала видна молодая пара. Сперва он лишь скользнул по ней взглядом. Потом
