– Два года, – корчась от желания промолчать, проговорил гроссмейстер.
– Чтоб мальчик ни к кому не успел привязаться? Не так ли? Отвечай.
– Да.
– Мерзавец, – с холодным презрением произнес Арман. – Подобные грязные приемы никогда не приносят успеха. Потому что ребенка не обманешь. Он полюбит лишь того, кто искренне любит его. А не того, кто с барского плеча бросает ему пару кусков со своего стола. Ты болван и ты все равно проиграл бы. Рэйнар никогда не стал бы твоим преданным сторонником. У него не холопья душа, он понял бы, что ты его используешь. И весьма скоро. Как в свое время это удалось моему брату.
– И что же теперь? Ты станешь мстить мне?
Провальский властитель скривился.
– Не льсти себе. Тратить на тебя время? У меня есть, чем заняться.
Он нагнулся, коснулся лба побежденного, и тот почувствовал, что не может управлять движениями собственного тела. Причем дело было не в подчинении – глава Ордена мыслил свободно и, кажется, даже смог бы сказать то, что хотел, просто от испуга не мог. Жестом Руин заставил бородача подняться на ноги, попятиться. Миг – и тот замер на самом краю площадки. Он еще держался, но в глазах, взгляд которых сложнее всего проконтролировать, уже появился ужас, и губы округлились, будто в готовности кричать. Глава Ордена, впрочем, не издал ни одного звука.
– Тебе не следовало так поступать, – произнес правитель Провала. – Тебе следовало с самого начала попытаться со мной договориться.
И слегка подтолкнул его в грудь.
Взмахнув руками, бородач полетел вниз. Лишь в самый последний момент Арман вернул ему возможность двигаться по собственной воле, и глава Ордена дернулся в лихорадочной попытке ухватиться за край. Не успел.
Адепты Ордена, боевики и маги, стояли в десятке шагов от подножия каменной иглы, оплетенной сияющим плющом, и смотрели, как беззвучно летит вниз тяжелое тело их главы. Бородач охнул, когда понял, что падает, но потом захлебнулся воздухом и не закричал. Молчали и невольные зрители. Звук удара прозвучал потому очень громко и страшно. К гроссмейстеру Серого Ордена никто не подошел – и так было понятно, что нельзя, упав с такой высоты на каменные плиты, остаться в живых.
Руин неторопливо сбежал по лестнице вниз. Он остановился на десятой сверху ступени, бесстрастно глядя, как толпа медленно перемешивается, выпуская вперед магов, что посильнее, отгоняя в сторонку простых боевиков помоложе и, соответственно, менее опытных. Он ждал, когда сгрудившиеся у подножия новой башни чародеи поймут, что он контролирует все пятнадцать серых источников Ордена, и догадаются – нападать бессмысленно, надо попытаться договориться.
Они сообразили довольно быстро. Впереди стояло около десятка чародеев, чей магический уровень был никак не меньше магистерского, хотя большинство из них не могли убедиться в этом наверняка – ни на Белой, ни на Черной стороне не было тех, кто мог оценить уровень навыков серого мага. Все они должны были еще помнить те времена, когда Серый Орден воевал с Асгерданом и проводил террористические акты в Технаро, центритском мире, где находилось множество заводов-гигантов, обеспечивавших Центр богатейшим ассортиментом товаров. Тогда именно покушение Ордена на Технаро взбесило Асгердан больше всего. Именно после них война из скрытой превратилась в открытую – и фатальную для Ордена.
Остальные, хоть и не были столь же умелы и сильны в плане магии, тоже помнили историю короткой и бесславной войны. Они знали, что такое сила, и, хотя речь сейчас шла немного о другом, шкурой почувствовали опасность.
Поняв по выражениям лиц, что информация нашла своего адресата, Арман обвел магов взглядом и поинтересовался:
– Представляться не нужно?
– Стоило бы, – бросил кто-то из молодых, и его тут же вытолкнули в задний ряд. Было понятно, что сейчас начнется долгий и серьезный разговор, который должны вести те, кто мог бы и сам претендовать на положение гроссмейстера.
– Руин Арман. Правитель Провала и представитель небольшого центритского семейства.
– Мы вас узнали, – проговорил кто-то из переднего ряда. С ним никто не стал спорить.
– Ладно. У меня с главой Ордена были свои счеты. Он похитил моего ребенка, мы с ним решили этот вопрос, – правитель Провала слегка развел руками, как бы добавив, что к Ордену, собственно, претензий не имеет.
Маги переглянулись.
– Так вы хотите, чтоб вам вернули сына? – один из чародеев проявил сообразительность.
– Нет необходимости. Я его уже вернул. – Он помолчал, разглядывая адептов. Если здесь собрались не все серые маги Ордена, то, по крайней мере, изрядная их часть. Мэлокайн, занявшись слежкой за ними, подошел к делу серьезно, так что у Армана имелся не только перечень магов и боевиков, но и их поименный список. Кое-кого он уже знал по фотографиям, сделанным бывшим ликвидатором, – правда, он заснял лишь самых влиятельных, но только это, собственно, и было нужно. – Полагаю, вы со мной согласитесь, что проблемы не следует пытаться разрешать подобным первобытным способом. Есть и другие способы. Не менее выигрышные.
– Например? – угрюмо поинтересовался седоволосый маг с двумя глубокими шрамами на лице – поперек лба и через подбородок и губы.
Руин снова слегка развел руками.
– По-моему это очевидно. Орден остался без гроссмейстера. И дело не только в этом. Прежний гроссмейстер был не слишком хорош, иначе не привел бы вас к подобной двусмысленной ситуации. Ближе к делу: я – серый маг, причем, подозреваю, продвинулся в этом искусстве дальше, чем большинство из вас. Я контролирую источник. И, поверьте, в своей жизни всегда стремился к тому, чтоб развивать и укреплять искусство серой магии, а также отстаивать права серых магов… хотя бы на то, чтоб быть признанными мастерами чародейского искусства, а не считаться мифом. Чем я вас не устраиваю?
– В качестве кого?
– В качестве главы Ордена.
Глава 13
Добравшееся до Рэондо известие, что форт в Саувире осажден, его не взволновало. Он не хуже своих приближенных знал, что такое этот форт. Первые два дня, когда гонялся за разбегающимися лордами и их войском (большинство солдат, осознав всю слабость своего положения, не пожелали защищать своих прежних работодателей; в конце концов, правитель и платит больше, а главное вовремя, и служить ему как-то спокойнее), просто не думал об этом.
Мятежников не так сложно было одолеть, как отловить после этого. Все они отлично понимали, что их ждет, и надеялись пробегать достаточно долго, чтоб иметь возможность ставить свои условия, а может, и улизнуть из мира. Правда, не каждый из них представлял себе, что такое жизнь вдали от привычной роскоши и привилегий. Не каждый смог бы начать жизнь сначала, в мире, где пришлось бы считаться с чужими законами.
Но Рэондо и не собирался никого из них отпускать. Он вырос в Провале, и, хотя отец относился к сыну совершенно иначе, чем относились к нему самому, а Катрина вообще не принимала местных нравов и чаще всего вела себя по-центритски, очень хорошо проникся местным духом. Конечно, он вполне усвоил, что с женщиной проще договориться, чем тащить за косы, а прежде, чем казнить подданного, надо во всем разобраться. Но в остальном он плыл по течению в русле традиционных представлений. Он знал, что если помилует хоть одного бунтовщика, на его власть будут продолжать покушаться, потому что увидят здесь знак его слабости.
Правителю никогда нельзя давать слабину. Правитель должен быть устойчив, как скала, на которой возводят крепость.
Часть лордов ему все-таки удалось переловить, часть явилась с повинной, получив заверение, что, хоть глава семьи будет, как положено, казнен, семья его останется при титуле и владениях. К этим Рэондо даже испытал уважение – они умели проигрывать и вели себя достойно. За остальными была открыта полноценная охота. Впрочем, здесь присутствие правителя было уже необязательно.
Как только у замка Орхидеи он закончил свои дела, немедленно повернул войско, разбухшее от
