другого. Учись, пока можно. Чего тебе не хватает?
Даша уходила рыдать в свою комнату.
— И как только мне удалось тебя в институт запихнуть? — удивлялась мать. — А если бы денег не было?
— Сама бы поступила… — доносилось из-за двери.
Татьяна уже и махнула на дочку рукой, но полгода назад та отчебучила такое, что стало ясно: яблоко от яблони падает-таки недалеко.
— Мама, я выхожу замуж! — вдруг заявила дочка.
— За кого? — не удивилась Татьяна.
— За Поля.
— Негр? — вскинула брови мать.
— Белый.
— Откуда?
— Из Парижа.
Вот здесь Татьяна забеспокоилась.
— Из какого Парижа?
— Французского.
— Он что, учится с тобой?
— Нет, мы познакомились в интернете.
Татьяна медленно села на стул, оказавшийся, к счастью, рядом.
— Значит, ты его никогда не видела? — собралась она с мыслями.
— Нет, но мы обменялись фотографиями.
— И чем он занимается, твой Поль?
— Преподает французский в Румынии. Но скоро мы оттуда уедем.
— Почему?
— У него заканчивается контракт. В одной стране он работает не больше трех лет. Нам уже предоставили на выбор Аргентину, Мозамбик, Польшу и Вануату.
— Что-что?
— Не поняла?
— Вот это последнее…
— Вануату, государство в Полинезии. Я посмотрела по атласу — две тысячи километров от Австралии.
Только теперь Татьяна поняла, что это серьезно.
— И ты выйдешь замуж, ни разу не увидев жениха?! — закричала она.
— Он скоро приедет.
И Поль действительно приехал. Он был худенький, вежливый, абсолютно не говорящий по- русски.
— Как ты с ним общаешься? — спросила мать.
— Я выучила французский язык, — пожала плечами дочь.
«Я их не понимаю, этих детей из интернета, — подумала Татьяна. — И, наверное, никогда не пойму. А как они друг на друга похожи!»
— Делайте, что хотите, — сказал она. — Родители у него хоть есть?
— Они приглашают тебя к себе в гости.
— В Париж?
— Ну да.
— К сожалению, сейчас у меня нет времени. Может быть, летом. А где свадьбу сыграете?
— В Бухаресте, там это проще. Но ты не расстраивайся, я действительно счастлива!
— Да уж вижу… А институт?
— Пока возьму академический отпуск.
Даша укатила в Бухарест на свадьбу. Через месяц она сообщила, что они с Полем выбрали Вануату.
Татьяна уже знала, что это такое. На глобусе, оставшемся со школьных времен Даши, она разыскала эти точечки в океане. Глобус, собственно, и примирил ее с реальностью. На нем все было не очень далеко. Даже Россия казалась не такой огромной, чуть-чуть крутнула глобус — и видно Камчатку. Единственное, что пугало — обилие воды. Этот Тихий океан был больше России, плюс ко всему в нем бушевали тайфуны, смерчи и ураганы. Снесут к чертовой матери острова, и концов не найдешь.
— Там случайно нет людоедов? — позвонила она Даше на следующий день.
— Что ты, каннибализм у них искоренили пятьдесят лет назад! — успокоила ее дочь.
У Татьяны едва не выпала из рук трубка. В России революция произошла почти девяносто лет назад, а коммунистов до сих пор все боятся.
— Когда улетаете? — нашла в себе силы спросить она.
— Через неделю заскочу в Москву за летними вещами.
— Я послезавтра уезжаю в Швейцарию.
— Оставь ключи у соседки. Между прочим, Вануату — это курортный рай. Океан, песок и кокосы.
— И людоеды, — добавила Татьяна, но дочь уже положила трубку.
Как тут не отправишься кататься на горных лыжах? К тому же, Цюрих почти тот же Париж. «Посмотрю на него, — утешала себя Татьяна, — и летом съезжу к сватам. Хочешь не хочешь, а познакомиться надо».
Цюрих Татьяну особо не впечатлил. Спокойный, респектабельный, сытый, но провинция. Москва в некоторых местах выглядит круче, не говоря уж о градусе жизни. Здесь слабенькое винцо, там крепчайшая водка. Бывает, так стукнет по голове, едва успеешь ее поймать, бедную. Кипяток, а не жизнь.
«Да и моя квартирка не хуже здешних, — думала Татьяна, глазея по сторонам. — Нет, хорошо мы стали жить. Если бы не этот идиотский интернет…»
Татьяна до сих пор не могла взять в толк, как ее тюха нашла мужа по электронному ящику. А что будет дальше? Даже думать об этом было страшно.
Она ехала в такси из Цюриха в отель, и вдруг на странице одной из газет, купленных в Шереметьево, глаз выхватил знакомое слово: «Вануату». Татьяна вчиталась. Республика Беларусь заключила с этим островным государством соглашение о сотрудничестве. Господи, какое счастье! Тихие, степенные, рассудительные белорусы хотят торговать с полинезийцами. Татьяна готова была расцеловать газету. Если они не считают зазорным сотрудничать, почему ее дочь не может там жить и работать?
Настроение Татьяны значительно улучшилось.
Три дня она наслаждалась жизнью. Жила в отдельном домике, под руководством вежливого инструктора-швейцарца осваивала горные лыжи. Инструктор не говорил по-русски, она ни бельмеса не понимала по-французски, но у них был полный контакт.
«Мадам не хочет ехать по этому спуску? — жестами спрашивал инструктор. — Очень хорошо, не надо по нему спускаться. А по этому? Тоже не хочет? Прекрасно! Мадам хочет чуть-чуть проехать здесь? Бьен, изумительно, превосходно, мадам делает потрясающие успехи!»
Татьяна съезжала по маленькому склончику со скоростью черепахи, инструктор тут же проявлял беспокойство: «Мадам не устала?»
«Пожалуй, устала, — соглашалась Татьяна. — Пойду выпью чашечку кофе».
Она была вполне довольна инструктором. Тот, кажется, тоже не переутомлялся.
Но через три дня из своего бунгало-шале выползли коллеги Татьяны. Вид их был ужасен: воспаленные глаза, опухшие лица, трясущиеся руки.
— И вам себя не жалко? — спросила Малюгина Татьяна. — Посмотрите, какая красота! Горы, солнце, синее небо, воздух можно ножом резать. Вы что пили?
— Виски, — сказал Малюгин.
— И «Мартель», — добавил Добкин, его первый зам.
— «Курвуазье» тоже пили, — поморщился Канторов, второй зам.
— А вид у вас, будто вы три дня самогон жрали, — покачала головой Татьяна. — Посадите печень,
