затаенное дыхание истории. «Сивцев Вражек», - прочитал он табличку.
- Вид из окна, - выразил он свое первое впечатление, понятное только Вере.
- Я думаю, вы нас посетите? - спросил, как потребовал, Зарайский. - Мы же тут недалеко. Я тоже живу в интересном доме, - добавил он для Павла, - старая номенклатурная постройка, сталинский модерн.
- Обязательно посетим, куда ж я денусь, - пообещала Вера, чмокнула Михаила Ивановича в щеку и направилась к подъезду.
Генерал, между тем, придержал Павла за локоть, опять пронзил его своим профессиональным взглядом и спросил:
- Ты будешь беречь и любить нашу девочку? Она у нас одна. Но я давно не видел, чтоб ее прекрасные глаза сияли таким интересом к жизни. Знаешь, до этого она была какая-то «замороженная»...
- Михаил Иванович, пока что бережет меня она. Я обязательно вам расскажу, как я докатился до такой жизни, но в том, что мы с Верой встретились, есть высший Промысл. Я сам еще не до конца верю, что это со мной. Но она прекрасна и удивительна. - Павел зачарованно посмотрел вслед Вере. - Надеюсь, - продолжил он, не отводя глаз, - вы не будете мне сейчас читать нотацию и обещать стереть меня в порошок, если я причиню ей боль или обижу? Я и так это понял, еще в аэропорту.
Михаил Иванович поменял выражение лица с обстоятельного на улыбчивое:
- Дерзай, парень, я б тебя в аналитический отдел взял, если б встретил в свое время.
- Похоже, я в подобном работаю сейчас. У Веры Сергеевны Зарайской.
3
Квартира оказалась четырехкомнатной и огромной. С порога Павел ступил в просторный холл. Сбросив обувь, сразу начал осмотр. Влево, через арку, открывалась студия, обставленная далеко не в унисон со старинным фасадом дома в стиле «хайтек». К глухой стене примыкала кухня со стальным монолитом гарнитура и множеством кухонной утвари. Она была отделена барной стойкой в половину человеческого роста, вдоль которой, как оловянные солдатики, выстроились шесть табуретов с вращающимися таблетками сидений. У противоположной стены стоял кожаный гарнитур мягкой мебели, журнальный столик, какой-то хитрогнутый торшер, на стенах, как и в сибирском особняке Веры, - фотографии-пейзажи в серебристых рамках. Было еще две просторных спальни с прилегающими к ним ванными. Одна из спален находилась в угловом эркере дома и была оснащена камином из белого мрамора. Получалось, что квартира занимала пол-этажа этого дома.
- Сколько может стоить вся эта лепота в таком районе? - задался вслух вопросом Павел.
- Чуть больше трех миллионов американских рублей, - спокойно ответила Вера, которая с порога бросилась варить кофе.
- Я в каком-то другом мире, - констатировал Словцов. - Уму непостижимо.
- Эту квартиру купил еще Георгий, дом тогда только реставрировали. А вообще-то мы жили на более престижной Остоженке. Там я квартиру продала, когда уезжала. Чтоб не давили воспоминания.
- А я думал, все богатеи живут на Рублевском шоссе.
- Далеко не все. Там больше выпендрежники. Среди новых русских есть старые москвичи, которые цепляются за любой древний камень столицы. Здесь, правда, уже не то. Арбат отдали на растерзание туристам, торговцам и маргиналам. Только в переулках и сохранилась еще часть его старомосковского очарования. Хотя и там сейчас много строят. В средневековой Москве здесь селились служилые люди и ремесленники, теперь об этом говорят только названия улиц и переулков. Мне кажется, тут у каждого двора своя мелодия. У этого переулка - вообще отдельная песня.
- Да, что-то читал у Осоргина. Хоть это было давно, в школе, но почему-то помню поэтичность текста. Удивительно, где-то совсем рядом проходил медовый месяц Пушкина! Он был настолько счастлив здесь, что не написал ни строчки. Я был в последний раз в Москве как раз тогда, когда Арбат сделали пешеходным. Помню, блуждал целый день по примыкавшим переулкам, искал места, связанные с Пушкиным, Андреем Белым...
- Мы найдем время, я свожу тебя к памятнику великой любви. Пушкин и Гончарова словно выходят в высший московский свет...
- Вот высший московский свет как раз и не принял Пушкина. Поэтому он вскоре уехал отсюда в Петербург. Я где-то читал, что Суворов родился в этом районе...
- Да, но усадьба
