эту работу за мизерную сумму. Георгий, получив резюме на свою «копию», не удивился, когда не совпали дата, месяц и год рождения (никакой мистики, свободное творчество природы). Двойник был на два года младше его, имел совсем другое образование, а главное - материальное положение. В сущности, по сравнению с Зарайским, не имел никакого. Следующий шаг - предложить ему высокооплачиваемую работу, до нужного момента оставаясь в тени. Немного нашлось бы людей, способных отказаться от должности представителя крупной фирмы за весьма высокую плату. Для отвода глаз нового работника отправили в отдаленную провинцию заключить пару никчемных договоров за щедрое вознаграждение. Самым сложным для Георгия Михайловича являлось сохранить тайну двойника не столько от чужих, сколько от своих, ибо не бывает тайны, если ее знают два человека.
Когда Астахов доложил, что Зарайского собираются убрать, наступило время «Ч» для двойника. Вот тогда он заявился к своей «копии» сам, чем удивил его до легкого шока. Тот к тому времени уже привык жить на широкую ногу, честно отрабатывал свои часы в офисе и никак не догадывался о своем истинном предназначении. Георгий Михайлович попросил выручить его на недельку, дабы сам он мог съездить в одну важную поездку так, чтобы персонал не заметил его отсутствия. Важно, чтобы этого не заметила даже жена! Правда, с ней Георгий Михайлович своего двойника убедительно просил не спать, разве что принимать прощальный поцелуй по утрам, ссылаясь на большую занятость и усталость. Не воспрещалось флиртовать с домработницей, но при полном неведении Веры Сергеевны.
Больше недели ушло на тщательную подготовку, во время которой двойник постигал азы мимики Зарайского, учился управлять голосом, запоминал фотографии и имена многочисленных родственников, подчиненных, расположение комнат и вещей в квартирах и офисах. Кроме того, следовало быть в курсе текущих дел и не подписывать договоров, наносящих ущерб общему делу. Высокое доверие Георгия Михайловича подтверждалось тем, что в подмену не были посвящены самые близкие люди и начальник охраны Астахов, а также космическим гонораром, половина которого сразу легла в карман «Псевдогеоргия» и помогла ему преодолеть некоторые сомнения и дискомфорт. Дальнейшее общение предполагалось в экстренных случаях по мобильному телефону. Этот телефон Зарайский выдал двойнику с копией собственного, который хранил имена и номера многочисленных друзей и партнеров. Когда Зарайский вернется, он позвонит, и каждый займет полагающееся ему место. Двойник не подозревал подвоха еще и потому, что Зарайский сам страховался, снимая заключение договора между ними на видеокамеру, чтобы в один прекрасный момент не поменяться местами навсегда и не остаться в описанной Марком Твеном ситуации «Принц и нищий».
- Помни, - науськивал он двойника, - в плохом настроении я запираюсь в кабинете, тебе это поможет не светиться лишний раз, и постарайся избегать встреч с Хромовым в эти дни, он знает меня, пожалуй, лучше, чем жена, - напутствовал будущий Джордж Истмен будущего покойного Георгия Михайловича Зарайского.
Но впоследствии Джордж Истмен долго и с обидой недоумевал, что подмены действительно никто не заметил. Ведь были какие-то, пусть и мельчайшие, детали, но определяющие различие между ними. Хотя в то суетное утро, когда двойник сел в обреченную машину, Георгий Зарайский не имел против этого никаких возражений.
Казалось, все уже было позади, но внезапная смерть отца словно разрушила какую-то стену, отделявшую Джорджа Истмена от Георгия Зарайского; стену, которую Джордж строил в течение долгих восьми лет. И кого в ней было винить - Истмена или все же Зарайского?
Прибыв в Россию жениться на своей собственной жене, Истмен встретил значительные препятствия. Во-первых, последнее время вокруг нее буквально вился друг детства и почти подельник Хромов. Но и тут вышел промах... Точнее, не промах, а полет пули «по наитию». Во-вторых, на горизонте вдруг замаячил «никто», кто в одночасье стал «всем». И эта «темная лошадка», похоже, инстинктивно чувствовала присутствие мистера Истмена. Во всяком случае, на кладбище Джордж ощутил на себе его всепроникающий взгляд.
2
Неделя после похорон свекра пролетела незаметно. После девятого дня Вера, наконец, включила мобильный телефон, и, к ее удивлению, он не взорвался от скопившихся звонков и «эсэмэсок». Видимо, подчиненные и партнеры отчаялись найти ее за эту неделю. Сама позвонила главному бухгалтеру и секретарше Клавдии Васильевне. Все спокойно, все по графику, упустили пару контрактов, но это малоощутимо.
И, несмотря на траур, все эти дни были наполнены безумной страстью. Странно, но любовь и смерть иногда тесно уживаются друг с другом. Павел все больше сидел перед экраном ноутбука.
Вере не удалось уговорить маму приехать к ней на Север, чтобы немного развеяться, а заодно хоть раз посмотреть, где и как живет ее дочь.
На девять дней пришел сбежавший по такому случаю из больницы Хромов, который хорошо знал покойного генерала. Последний, как выяснилось из пьяной исповеди Хромова, не раз спасал его от «Матросской тишины», возвращал ему утраченные после общения с автоинспекторами водительские права, а пару раз буквально помог избежать лишнего свинца в организме. С Павлом он стал вдруг или не вдруг подчеркнуто дружелюбен.
- Мои телохранители просили, чтобы я выписал тебе премию, Павел Сергеевич, - сообщил он.
- Не стоит, мне и так платят за то, что я существую, - грустно улыбнулся в ответ Словцов.
