ломтиками даже, а какими-то странными лохмотьями докторскую колбасу и неровными кусками нарезал хлеб. Такие бутерброды с чаем были его основной пищей. Присутствовали еще в рационе готовые пельмени-полуфабрикаты и яичница-глазунья. Нынешний же обед вновь напомнил ему абсурдность происходящего. Он ощутил себя в чьей-то многомерной виртуальной игре, этакая русифицированная «Матрица». Но еда была неподдельно вкусной, и Словцов попросил у Лизы дополнительную порцию.
Он поднял на нее глаза и замер от неожиданности. Лиза расстегивала на себе кофточку, как будто она задыхалась или ей было неимоверно жарко. Павел начал подозревать, что сходит с ума. С головой действительно происходило нечто необъяснимое. Казалось, она теперь туго набита мокрой ватой, и здравым мыслям сквозь эту вату практически невозможно пробиться.
- Я как-то странно себя чувствую, а ты? - с трудом выдавил Павел.
Влечение к Лизе обрело такую силу, что для того, чтобы перебороть его, нужно было минимум удариться с разбегу лицом о стену. А Лиза продолжала раздеваться, и хотя тело ее покрылось странными красными пятнами, общей стройности и красоты они не портили. Тупое вожделение овладело Словцовым, и он даже не понял, что вздорная домработница уже тянет его к себе на диван. Тянет за руку? Или он сам каким-то странным образом перелетел через накрытый стол из кресла, в котором сидел? Сумасшествие ли, временное ли помрачение - так или иначе, все окружающее перестало существовать, как по команде из единого центра. Павел не понимал, что с ним происходит, как не понимает марионетка в кукольном театре, отчего она дергается. Дьявольское наваждение отняло силы настолько, что после нескольких кульминаций, прокативших на одном уровне полного бесконтрольного безумия, куклы Павел и Лиза в полном изнеможении провалились в такой же неконтролируемый сон.
Вера застала их обнаженные тела в ворохе беспорядочно разбросанной одежды там же на диване и в первый момент, стараясь постигнуть зрелище не только глазами, усомнилась: живы ли вообще?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
1
В этот день ее задерживали на работе всякие несуразности, необязательная текучка, а перед самым обедом позвонил представитель «Бритиш петролеум», чтобы долго и нудно прощупывать зоны возможного сотрудничества. В итоге общее опоздание к столу составило больше часа. И вот теперь Вера стояла перед странной, завораживающей своей наглостью и нелепостью картиной. Стояла и не могла определиться, что же делать дальше. Для начала очень хотелось перевернуть стол и опрокинуть на голову Словцову какое-нибудь блюдо. Но что-то во всем увиденном настораживало больше, чем само зрелище. В такую наглость даже с Лизиной стороны не верилось. Тем не менее, факт был налицо. Трезвое решение - сначала успокоиться, а потом уже все остальное - пришло чисто по-русски вместе с желанием выпить. Глянув на приготовленную явно для нее бутылку вина, Вера Сергеевна цыкнула в ее сторону и направилась на кухню, где достала из холодильника дежурную бутылку водки. Налила себе две трети стакана и, не сдержавшись, хлопнула дверцей холодильника так, что Словцов открыл-таки глаза.
Вера, сделав несколько глотков, с интересом наблюдала в дверной проем, как он с ужасом осматривается на месте сексуального побоища. Радовало одно: ужас и непонимание в его глазах были неподдельными и очень схожими с теми, которые минуту назад горели в ее собственных.
Словцов, от которого она за все это время ни разу не слышала скверного слова, тяжело выругался. Он явно был обескуражен. Торопливо оделся и не решался разбудить Лизу. Рука его автоматически потянулась к бутылке с вином, а от голоса Веры он вздрогнул так, что, показалось, вместе с ним содрогнулась вся комната, во всяком случае - все воздушное пространство в ней.
- Лучше - водки, - посоветовала Вера, демонстрируя стакан в своих руках.
- Лучше, - хрипло согласился он, подошел к холодильнику и бесцеремонно опрокинул в себя остатки водки прямо из горлышка, будто колодезную воду в знойный день.
Выждав, пока водка уляжется, он заговорил:
- Я не знаю, что это было, но это точно было не по моему желанию, а, скорее, против него. Полагаю, что все мои аргументы бессмысленны и абсурдны, как и все, что тут... Короче, я уволен. Вещей у меня немного, соберусь быстро.
- Паша, ты никогда не был похож на банального ловеласа-истребителя, и мне очень хочется тебе верить... - Вера запнулась, теперь после водки ей хотелось просто по-женски заплакать. - Потому что верить уже совсем некому.
- Вер, это наваждение какое-то... - Словцов поискал слова и вспомнил: - Вудистика! Зомбирование! Я даже не знаю, что здесь было... Мы просто обедали. Лиза, конечно, красивая, стройная, вон... - Он набросил на голое тело плед с кресла. - Но я не испытывал... В общем, не мог я... Но, получается... Прости, я предчувствовал, что мой кусок счастья просто так мне никто не даст...
- А мой?! - справедливо спросила и одновременно возразила Вера. - Слушай, ты дома... в семье скандалы устраивал?
