глаза, он заметил, что туристы, судя по всему, даже не думают хоть чем-то помочь ему. Бородатый прижался к своей приятельнице, а второй остался в глубоком тылу. Проводница, испуганно умолкнув, юркнула в какое-то купе. Коляныч на ходу подобрал с полу горлышко разбитой бутылки. Дело принимало серьезный оборот.
«Еще порежут, подонки. Надо же, как повезло с попутчиками!» Давыдов засунул руку под тужурку и осторожно пятился, поглядывая назад. В такой ситуации выход был один — быстрые и очень решительные действия. Противника нужно ошеломить любым способом. Удар следует наносить по инициатору безобразия как можно более устрашающим способом, чтобы остальные сразу прониклись и осознали.
Противник вытянулся в колонну, мордоворот с расколотой бутылкой по-прежнему возглавлял боевой порядок атакующих.
— Страшно, сука?! У-у, мореман долбаный. — Он устрашающе взял свое оружие «на изготовку».
Давыдов созрел. Свирепо оскалившись, он рывком вытащил из-за пазухи пистолет.
— Стоять, гаврики! Ты, недоносок, быстренько уронил стеклышко, а то порежешься!
Атакующие на секунду замерли, пытаясь оценить изменения в соотношении сил.
— Я тебе твою зажигалку в жопу затолкаю! — заверещал долговязый.
Коляныч, оскалившись, бросился вперед и, выставив руку с розочкой, завопил:
— Нарисую!
При стрельбе без самовзвода есть одна особенность: давление на спуск должно быть большим, нежели обычно. На стрельбище это может вызвать отклонение пули от цели. Но в тесном коридоре с трех метров промахнуться невозможно. Соблюдая предписанную законом формальность, Давыдов, ловя цель на мушку, крикнул уставное и уже абсолютно бесполезное в данном случае: «Стрелять буду». В последний момент он перевел точку прицеливания с колена на голень. «Не оставлять же ублюдка калекой на всю жизнь». Грохот выстрела подействовал отрезвляюще. Коляныч уронил свое оружие, обеими руками схватился за простреленную ногу и с воем стал кататься по полу. Второй двинулся было вперед, но теперь в атаку ринулся Давыдов и с размаху врезал рукояткой пистолета в лоб замешкавшемуся противнику. Перепуганный долговязый поднял руки вверх и замер. Не останавливаясь и стараясь удержать захваченное превосходство, Анатолий въехал ему ногой в неудобосказуемое место. Длинный согнулся и получил рукояткой ТТ по затылку. Давыдов обернулся к ошеломленным «индианкам» и рявкнул:
— Упали! Ты тоже! — скомандовал он байдарочнице с подбитым глазом. — Запереть двери в соседние вагоны, — приказал Анатолий проводнице…
Глава 31.
КРУГИ НА ВОДЕ.
На работе директора НПО «Прогресс» Тучина А. Ю. не оказалось. Растерянная секретарша сообщила, что директор с утра не появлялся. Группе сотрудников ФСБ, возглавляемой капитаном Воробьевым, пришлось ехать к Тучину на дачу. От армейских контрразведчиков в эту группу вошел капитал Зубров. Медведев потерялся где-то в морских штабах, занятых перехватом судна с комплексом на борту. Убив больше часа на дорогу, видавшая виды «Волга» подъехала к воротам так называемого садоводства. В обе стороны от ворот по всему периметру кооперативного товарищества тянулся глухой железобетонный забор. Из дверей КПП нарисовался камуфлированный шкаф. Выпятив перетянутое ремнем с кобурой впечатляющего вида брюхо, он наглым тоном протявкал сидящим в машине:
— Кто такие, приглашение есть? Частное владение, — добавил он на случай, если прибывшие не поняли, куда явились.
Водитель опустил стекло и высунул руку с раскрытым удостоверением.
— Не велено. Без пропуска не пропущу. — Детина развернулся и направился в свою берлогу.
Воробьев обернулся к сидящим сзади оперативникам и кивнул. Те разом открыли задние дверцы… Хамье надо учить. Быдло должно находиться в стойле.
Мгновенное появление увешанных оружием ребят сразу повергло бритоголового в состояние легкого ступора. Эфэсбэшникам даже не пришлось применять методы физического воздействия, дабы втолковать охраннику, что он не прав. Угодливо, по-холуйски улыбаясь, туша в камуфляже, обильно потея с испуга, поведала, как проехать к нужному коттеджу.
— Попробуешь предупредить хозяина — ты у меня этот аппарат скушаешь. И водички не дам на запивку, — ткнув пальцем в телефон, пообещал Воробьев посеревшему церберу. — Я достаточно ясно излагаю?
Секьюрити истово закивал головой.
Дорога к особняку пролегала лесом: сосны, песочек, все как на Рижском взморье, только море отсутствует. Под «садоводство» пригодилась территория, некогда принадлежавшая пионерскому лагерю завода «Сталь-трубмаш».
— Хорошо живут. Природа, чистый воздух. Посторонние не мешают. Дома вон какие! Метров по сто жилплощади, — позавидовал один из оперативников в звании старшего лейтенанта. — А ты хоть всю жизнь лямку тащи — на конуру в «хрущевке» не заработаешь.
«Волга» остановилась у распахнутых ворот тучинского коттеджа. Прибывших встречал тоскливый собачий вой.
— В доме собачка воет. — Старший лейтенант передвинул автомат поудобнее. — Что-то хозяев не видно.
— Давайте! Ты — к заднему ходу, — распорядился Воробьев. — А мы отсюда попробуем.
Он подошел к двери и позвонил. Вой сменился захлебывающимся лаем.
— Если пес кинется — вали, — скомандовал Дмитрий Ильич.
Зубров осторожно потянул ручку входной двери.
— Тут не заперто. — Он широко распахнул дверь.
Из темного коридора навстречу следователям выскочила собака. Оперативник поднял автомат, но стрелять не пришлось. Пес жалобно заскулил и, колотя хвостом по земле, стал жаться к ногам вошедших.
— Пошли наверх. Похоже, опоздали.
В комнатах первого этажа никого не было, вслед за оперативником с автоматом оба капитана поднялись на второй этаж. Заглядывая в комнаты, они обошли весь этаж, пока не уперлись в дверь хозяйского кабинета. Увязавшаяся за ними собака снова завыла и, прижав хвост, стала пятиться. Оперативник легонько толкнул дверь, но она оказалась заперта изнутри. Офицер сдвинул автомат за спину и вопросительно посмотрел на Воробьева.
— Давай, — кивнул тот.
Старший лейтенант отошел в глубь коридора и с разбегу ударил в дверь плечом. Та с треском распахнулась. Хозяин особняка сидел в кресле возле камина. Огонь уже давно погас, за каминной решеткой чернел ворох сгоревшей бумаги, несколько листов валялись на ковре перед нею. В помещении стоял тухловатый запах сгоревшего пороха. Охотничье ружье с инкрустированным ложем лежало на полу возле тела. Стена за креслом была забрызгана красным и желтым. Взглянув на тело самоубийцы, оперативник согнулся пополам и рванул из кабинета.
— Твою мать, — выдавил из себя Зубров. — Пошли отсюда, тут работа только для экспертов.
Воробьев кивнул.
Они вышли на улицу. Старший лейтенант сидел на крыльце и утирался носовым платком. Рядом вертелась потерявшая хозяина собака.
В районе поиска «Ариадна» была одна, другие суда шарахнулись от опасного корабля, как от зачумленного. Первой на цель вышла Б-457. Акустик лодки услышал шум винтов на пеленге в пять градусов. Лодка смело могла использовать свой гидролокатор, не опасаясь угрозы быть обнаруженной. Будь на месте «Ариадны» вражеский эсминец, исход такого противостояния было бы трудно предсказать. Но у обычного грузового судна не было никакой надежды выйти из этой схватки победителем. Находящийся на борту комплекс был бесполезен в борьбе с субмариной и ее торпедами.
— Боцман, рули на всплытие. Поднять перископ.
Это, несомненно, была «Ариадна». Командир недолго разглядывал в мощную оптику перископа силуэт цели, белые надстройки в подпалинах, пробоины, оставленные снарядами сторожевика, и сбитую набок мачту. В свете зарождающегося утра «Ариадна», тяжело переваливаясь с волны на волну, двигалась прямо
