– Есть отдельные индивидуумы, не обладающие достаточным уровнем для осознания всего значения двухголовости. Но иногда мы им идем навстречу. Демонстрируем, так сказать на практике, наше преимущество.
– Как это? Гипноз? Очень даже любопытно.
– Все намного проще, – ухмыльнулась вторая голова, было видно, что она в этом вопросе главная. – Эй ты, быдло, подойди сюда, – крикнула она одному из немногих нормальных людей.
Бедняга идти не желал, но толпа придворных просто выдавила его к самому трону. Змей слегка привстал, и неожиданно на голову несчастного со свистом опустился меч.
Не успела жертва демонстрации упасть на пол, как Змей выпустил из пасти едкую струю черного дыма. Когда дым рассеялся, то все увидели, что вместо одной головы у человека было две маленьких. Раны странным образом затянулись, однако «новоиспеченный» признаков жизни не подавал.
– А он не того? – заикаясь, спросил Санька. Он был в шоке от такого зрелища.
– Ни в коем разе, – усмехнулась умная голова. – Счас оклемается.
Действительно, минуты через две человек сначала дернулся, затем сел, однако было видно, что он ничего не соображает.
– На доработку, – рявкнул Змей.
Подскочили слуги, и вот уже вокруг снова только спины, порядок и послушание.
– Ну как? – Двухголовый снова развалился на троне. – Скажу тебе по секрету, мы не очень-то стремимся к увеличению числа избранных. Чистота рядов – это святое. Но, – Змей поднял вверх лапу, – за гигантские заслуги перед государством, то есть нами, в порядке, так сказать, исключения, некоторых принимаем. Вот лично ты нам понравился.
– Но это же натуральное насилие над личностью, – не сдавался Санька. – Теперь ты у себя в замке пытаешься заставить всех жить так, как тебе нравится. Только что жаловался, что тебя притесняли, а как получил власть, так сам начал с того же.
– Ерунда! – безапелляционно заявила вторая голова. Этот вопрос для нее был ясен как кирпич. Она не терзалась различными сомнениями и уж тем более не собиралась ничего обсуждать.
– Во-первых, – Змей оттопырил мизинец, – мы – царство маленькое. Во-вторых, все нас пытаются обидеть. В-третьих, у нас никогда не было своего замка. А так хотелось. А посему все, что мы делаем, это правильно, и мы будем и дальше давить всех одноголовых, а кому не нравится, пусть сидят у Берендея и, словно зайцы, дрожат от страха.
– А ведь так можно и доиграться. – Санька задумчиво посмотрел на потолок: – Без толку тут разговаривать. Вас двое, а я один. Не переспоришь.
– Соображаешь! – радостно подскочил на месте Змей. – Ты человек умный, а нам умные подданные нужны. Ты на этих-то глянь. Честно говоря, только об одном и думают: как бы побольше золота наворовать да где-нибудь в тридевятом царстве домишко себе поставить. Так что отвечай: согласен в двухголовые переходить или, может, тебе и одна голова ни к чему?
Саньку охватила тихая паника. Спина моментально взмокла, и он физически обнаружил у себя сердце, которое начало валиться в пятки, но застряло в желудке. Язык присох к гортани, и никакие силы не могли его расшевелить.
Змей понял Санькино молчание по-своему.
– Ты не переживай, у тебя будет другой ритуал. Рыцарский. Его, мы слышали, в тридесятом государстве применяют. Не то что эти богатыри-лапотники. Никакой культуры. – Двухголовый на минуту замолчал. – Так о чем это я? Ах да. Ты нам сначала прошение напишешь. Мы, – головы переглянулись, – его рассмотрим. Естественно, посовещаемся. Примем решение. Если оно будет положительное, то мой лекарь у тебя где- нибудь чего-нибудь отрежет и вырастит тебе вторую голову.
– Количество голов увеличивается, только ума от этого не прибавляется. – Санька наконец обрел дар речи.
– Издевается, издевается. – Вторая голова умоляюще посмотрела на первую. Умная ответить не успела.
К трону откуда-то сбоку прошмыгнул маленький человечек в сером капюшоне и начал нашептывать что-то Змею. Обе головы склонились вниз и, вытянув шеи, внимательно слушали, изредка поглядывая на молодца. Парнишка кожей ощутил всю опасность ситуации. Кажется, нужно спешно уносить отсюда ноги.
– Я бы с удовольствием, – начал он, но закончить не успел.
– В общем, человек-то ты хороший. Наверное, – ласково проговорила умная голова.
– И вкусный, – плотоядно облизнулась другая голова.
– И это может быть, – согласилась первая. – Но речь сейчас о другом. Мы – царство маленькое, нас всякий обидеть может. Пока. Мы поэтому никому не верим. Так что есть у нас теперь большое подозрение, что ты шпиен Берендеев. И пришел сюда выведать, как нас с нашей кровной землицы изгнать. Нас, кстати, предупреждали, что могут появиться такие вот вредные людишки. Так что мы тебя сейчас в холодную посадим, а завтра поутречку мои специалисты из тебя секреты-то твои вытрясут.
– Господи. И что за народ пошел. Какой шпион? Какие секреты. Чего же ты из меня выпытать хочешь? Я тебе и так все расскажу, было бы что.
– Обмануть пытаешься? Не выйдет. Понимаешь ли, мы давно пришли к выводу, что всю правду только на дыбе или колесе сказать могут. Так уж человек устроен. Он, может, думает, что все выложил, ан нет – стоит поджарить ему пятки, как он обязательно еще что вспомнит. Да и как вспомнит – целый роман сочинит. Так что, глядишь, опять поспрошать можно.
– Так ведь от ваших спрашивалок и загнуться недолго.
– Это точно, – грустно подтвердил Змей. – Скажу больше, редко кто не загибается.
– Вот и ты, – радостно сообщила вторая голова, – скорее всего долго не протянешь.
– Ну, мутант ползучий, если выкручусь из этой переделки, уж постараюсь все сделать, чтобы жизнь тебе медом не казалась, – промычал Санька, злясь про себя, что так глупо попался.
– Гляди, гляди, зубами скрипит! – радостно завопила дурная голова. – Давай я ему откушу чего.
– Завтра. На десерт, – ответила первая голова, и уже через минуту Санька летел носом в вонючую темень холодной камеры. Дверь с лязгом захлопнулась. Наступила тишина.
А в царском дворце царила суматоха. Хряк, взъерошив волосы, мазанув себя по лицу уличной пылью, ввалился к Берендею и с придыханием прохрипел:
– Беда. На границе войско несметное появилось. На нас идут. Ежели сейчас немедля не бросим против них все силы – пропадем.
Срочно вызвали воеводу и приказали спешно собрать всю дружину до единого человека, даже охрану дворца заменить людьми советника, и вести ее навстречу противнику.
Липуне это не понравилось, но приказ есть приказ, и уже через час войско выступило в поход. Сам воевода собирался выехать утром следующего дня, так как на подходе были еще две сотни с дальних застав. Кроме того, утром ожидался Санька, и втроем с Василисой они должны были отправиться к Берендею.
В это время посреди потайной комнаты в магическом круге один за другим появлялись монахи, одетые в серые капюшоны. Короткие, отрывистые команды – и серые тени бесшумно заскользили по коридорам и переходам дворца.
Толстые ленивые «стражники» дремали на своих постах или сплетничали в караулке, и никто из них, почувствовав у своего горла холод стали, не издал ни единого звука. Охранников вязали и стаскивали в погреб.
Все бы так и прошло без шума, но Липуня допоздна задержался во дворце. На такой случай ему была отведена одна спаленка, и воевода решил переночевать в ней.
Несколько дружинников расположились для охраны у двери и, завидев напрошеных гостей, разом выхватили мечи.
Липуня, услышав звон оружия, выскочил в коридор. Часовые медленно отступали, с трудом отбиваясь от нападавших, и, завидев своего командира, в один голос закричали, чтобы он спасался, покуда они сдерживают врагов.
– Какое спасаться! – крикнул воевода и ринулся вперед. – Царя с царевной вызволять надо, а не о себе
