– Ты ее любишь, – Викентий смотрел на него глазами человека, потерявшего в этой жизни все, даже собственную душу. Глазами человека, с ужасом проваливающегося в холодную и бездонную вечность.
– Не тебе об этом судить.
– Может, и не мне. Но ты ее любишь.
– Короче.
– Она остается без меня, можешь взять ее себе...
– Кристина – не вещь, чтобы ее можно было так просто отдать.
– Что ты такое говоришь? Ты – вор, а я своими глазами видел, как воры на людей в карты играли.
– Ты говори, да не заговаривайся... Адрес давай.
Трофим запомнил адрес, по которому сейчас жила Кристина. Москва, Преображенская площадь...
– Вы раньше вроде бы по другому адресу жили...
– Да, квартира у нас в центре Москвы была, – кивнул Викентий. – И дом на Новорижском шоссе... Ничего больше нет. За долги все ушло, еще в девяносто пятом... Девяносто восьмой совсем чуть без штанов не оставил. Но кое-как вывернулся, а тут снова...
– Про девяносто пятый год знаю, – сказал Трофим. – Про девяносто восьмой тоже в курсе. А что сейчас у тебя стряслось?..
– Бизнес – это большой океан, акулы там сплошь и рядом. Но акула акуле рознь. Есть белые акулы – самые большие, есть гигантские, есть поменьше. Карликовую акулу белая акула проглатывает целиком, а гигантскую рвет на куски... Когда-то я был гигантской акулой, меня пытались порвать на части. Убить не убили, но сделали маленьким, чтобы затем проглотить целиком. И проглотили... Меня посадили за хищения бюджетных средств, банк обанкротили, Кристину осиротили... Ты можешь смеяться, но Кристина очень меня любила... Только меня любила... И тебя... Только нас... Я ухожу, ты остаешься... Не бросай ее, ты ей очень нужен... Не бросай...
Викентий тяжело задышал, затем захрипел, глаза закатились, на губах выступила пена. Трофим понял, что это все...
Ночью Кристине приснился кошмарный сон. Викентий бежал к ней, но почему-то не приближался, а, напротив, удалялся. Синее лицо, синяя дымка вокруг... Утром она поняла, что Викентия больше нет.
Но ничем свою догадку она подтвердить не могла. Не было банка, не было службы безопасности, в которой работали бывшие менты, некому было связаться с начальством зоны, куда должны были определить Викентия. Если он вообще до лагеря добрался. Может, на этапе и остановилось его сердце...
Кристина вышла на балкон своей квартиры, нервно закурила. Десятый этаж, внизу шумят машины, текут людские ручейки и реки – все куда-то спешат, всем что-то надо. А она выбыла из этого потока, жизнь как будто остановилась...
Напрасно Викентий в свое время надеялся на воров, не смогли они ему помочь семь лет назад, когда на него наехали руоповцы. Разве что сносную жизнь ему в Бутырке обеспечили. Казалось бы, он правильно сделал, что отрекся от них, согласился платить ментам за «крышу». Но и те предали Викентия, когда его взяли в оборот могущественные конкуренты со связями в правительстве. Его банально обвинили в грехах, которые есть за душой у каждого финансиста, банк обанкротили, все подконтрольные предприятия забрали себе. Но самое страшное, они добрались до секретных счетов в заграничных банках – арестовать их не смогли, зато выкачали все до последнего цента. Был суд, Викентия отправили на этап – в зону особого режима как особо опасного рецидивиста. Знали, что там он не выживет, не вернется, чтобы отомстить. И здоровье у него слабое было, и воровская рать его не поддержала...
Ушел Викентий, и Кристина осталась одна-одинешенька на всем белом свете, никому не нужная... Слезы застилали глаза, пальцы подрагивали – сигарета выскользнула из них, полетела вниз с десятого этажа. Может, и самой вслед за ней?.. Нет, это глупо. Ей всего-то сорок лет, еще не поздно начать новую жизнь... Может, и не поздно, но желания нет.
От греха подальше она ушла с балкона и в комнате услышала, что звонят в дверь. В голову пришла безумная мысль, что это вернулся Викентий. Бывают же в жизни чудеса.
Но на пороге стоял незнакомый мужчина – бодрый, подтянутый. Холеная внешность, порочно- насмешливый взгляд, очень дорогой летний костюм, на лацкане пиджака значок депутата Московской областной думы.
– Привет, Кристина! Что, не узнаешь?
– Узнаю... Неужели Мигунок?
Она помнила Лешку несмышленым пацаном из подворотни. Говорят, он потом очень сильно поднялся, поставил под свой контроль весь Чернопольск, но в ту пору Кристина его не видела. И вообще он на ее горизонте не появлялся.
– Он самый, – усмехнулся мужчина.
– Тебя и не узнать.
– Зато ты не изменилась. Такая же молодая и красивая...
Это могло быть всего лишь стандартным комплиментом, но, наблюдая за Лешкой, Кристина думала иначе. Он глядел на нее с восхищением. Точно так или почти так он смотрел на нее двадцать лет назад, когда она в короткой юбке проходила мимо их приблатненной компашки. Он тогда был пацан оторви и выбрось, но, видимо, Кристина произвела на него столь сильное впечатление, что он и не думал к ней приставать – духу не хватало. Зато сейчас он смотрел на нее глазами опытного человека, привыкшего покорять женщин.
В общем-то, она была высокого о себе мнения, следила за собой. Даже после кошмарной ночи, с тревожно-скорбным сумбуром на душе, машинально «нарисовала лицо», ну а дорогой домашний халат смотрится на ней как платье для коктейлей.
– Да, я такая... Пришел зачем? – настороженно спросила Кристина.
За его благопристойной внешностью скрывалась волчья сущность, а могли прятаться и подлые мысли.
– У тебя выпить есть? – невесело спросил он.
– Есть.
– Может, в дом впустишь?
– Да, проходи...
Не спрашивая разрешения, Лешка обошел всю квартиру.
– Неплохо живешь.
Кристина настороженно повела ухом... Квартирка у нее ничего – элитный дом, сто тридцать квадратов площади, четыре комнаты, евростиль, ультрасовременный дизайн. Но это почти все, что осталось у нее от былого богатства. Уж не для того ли заглянул к ней Лешка, чтобы забрать квартиру? Что, если он был заодно с теми людьми, которые уничтожили ее мужа?..
– Что ты на меня так смотришь? – мнительно покосился на нее Мигунок. – Как будто в чем-то подозреваешь.
Кристина вздрогнула как преступница, застигнутая на месте преступления. Вроде бы она не давала воли своим эмоциям, но, видимо, Лешка умеет читать по глазам. У него большой опыт общения с людьми, и отнюдь не с самыми законопослушными.
– Да нет.
– Я слыхал, у вас с мужем были большие проблемы.
– Были проблемы, – кивнула она. – Но ушли, как тот поезд, вместе со всем добром... А ты в курсе, да? Ты же с Жихой вась-вась был, я знаю...
– Да когда это было. Я Жиху лет пять уже не видел. На Колыме он сейчас, далеко его загнали...
– Зато ты здесь и живешь, наверное, в ус не дуешь...
– Ну, не жалуюсь, в общем-то... Да ты не думай, я к тем козлам, ну, которые мужа твоего уронили, никакого отношения не имею...
– И ты пришел, чтобы это мне сказать?
– Нет, конечно. Я по делу зашел...
