– Так я спокоен, как удав.
– Ну и да, и смотришь на меня, как на кролика.
– Потому что съесть хочу...
– А говорил, что не сволочь. У меня муж умер, а ты не...
– Так а я виноват, что ты такая?..
– Какая такая?
– Да лучше не бывает.
– Не надо меня грузить, Леша. Я тебе не дурочка с переулочка. Я таких кобелей, как ты, за версту чую... Да и не до любви мне сейчас, поверь...
– Ну так должен же кто-то тебя утешить.
– Ты так и нарываешься на грубость.
– Все, молчу...
На какое-то время Мигунок замкнулся в себе – как будто мысленно боролся с собой. Затем он долго смотрел на Кристину – такое ощущение, будто хотел сказать ей что-то, но не решался.
Похоже, он действительно хотел ей что-то сказать, но так и не решился. И ушел, ничего от нее не добившись.
Но недели через две он появился снова. Кристина ждала его, потому как не отказалась от затеи перевезти тело покойного мужа на родину. К этому времени она получила извещение о смерти. Но что делать дальше – не имела ни малейшего представления. Поэтому полагалась на Лешку.
Он зашел к ней в квартиру с уверенностью человека, осознающего свою значимость и нужность. И папку с документами вручал ей с таким видом, как будто ждал, что вот-вот загремят литавры и затрубят фанфары...
– Депутатский запрос я сделал, здесь письмо председателя областной Думы на имя начальника учреждения... Самолетом полетишь, военно-транспортной авиации, я со всеми договорился, сколько надо, заплатил. Гроб цинковый там не сделают, а без него тело не отдадут, так что с собой повезешь, потому и самолет нужен. Обратно тоже самолетом. Ну, машину от аэродрома до зоны тебе дадут... Я бы с тобой поехал, да дела у меня...
– Может, Трофим мне поможет? – спросила она.
– Трофим?! – Мигунок вздрогнул так, как будто ему шприц в мягкое место воткнули. – Ну да, если ты к нему обратишься, то поможет, он же смотрящий, у него там все на мази, ну, в смысле в порядке... Знаешь, я и сам хотел, чтобы ты к нему за помощью обратилась. И вообще... А сейчас не хочу. Он же с тобой закрутит, а я этого не хочу...
– О чем это ты? – обеспокоенно спросила Кристина.
– Да я, может, ночами не спал, думал о тебе...
Он говорил это как бы в шутку, но по выражению его глаз можно было понять, что это не так. Уж не влюбился ли...
– Все двадцать лет не спал? – усмехнулась она.
– Да я раньше о тебе так остро не думал... А тут как накрыло...
– Это что, признание в любви?
– Ну а если?..
– Может, и замуж возьмешь?
Кристина смотрела на него пристально и насмешливо. Она понимала, что такие вопросы обычно загоняют мужчин в тупик, но именно к этому она сейчас и стремилась.
– Ну, можно и замуж...
Лешка слегка растерялся, но духом не пал.
– Только это, мне сначала с женой развестись надо...
– А ты женат? – Она многозначительно глянула на пальцы его правой руки.
Не было там обручального кольца, только золотая печатка с рубином. И на левой руке ничего такого.
– Ну да, был грех...
– А кольцо чего не носишь?
– Ну почему не ношу? – усмехнулся Лешка, полез в карман и достал оттуда то самое кольцо.
– А чего так?
– Да палец натирает.
– Ой ли!.. Ну да ладно, не напрягайся, это твое дело, носить кольцо или нет... Когда в дорогу собираться?
– А послезавтра. Машина за тобой придет, отвезет на аэродром... Можно было бы и без тебя все это дело провернуть, но ты супруга, без тебя никто даже пальцем не пошевелит... Тем более Трофим... – как от горечи во рту скривился Лешка. – Выпить есть?
По нему было видно, что не выпить он хочет, а напиться. Как будто горечь с души смыть жаждет...
Кристина пожала плечами, достала из бара бутылку недорогого дагестанского коньяка. Не было у нее денег, чтобы выпитый «Мартель» заменить на «Реми Мартен» или «Хеннесси»... Но, похоже, Лешке было все равно, что пить. И бокал он себе наполнил не на два, а как минимум на четыре пальца. И ее не обделил.
Она сходила на кухню, нарезала на тарелочку холодного мяса с куриной грудки, посекла на дольки лимон. Когда вернулась, обнаружила, что Мигунок наливает себе по-новому. Сам выпил, без нее. Видно, от переизбытка чувств... Кажется, его действительно накрыло.
– У мужа твоего сердце слабое было, да?.. Я, кажется, уже спрашивал об этом, ты не ответила...
– Если из-за сердца умер, значит, слабое...
– Умер. А может, помогли умереть. Тот же Трофим, например...
– Зачем ему это?
– Ну, муж твой соперником ему был, да. Или он ему соперником, а-а, не важно... Короче, Трофим твоего мужа заглушить мог. Ну и крест ему за то на могилку...
– Мне уже сорок лет с хвостиком. Зачем я такая Трофиму...
– Зрелая красивая женщина – это самый сок. Да и не выглядишь ты на сорок, даже на тридцать не тянешь...
– Ну, может, я и правда хорошо сохранилась. Только Трофим этого может и не знать...
– Не говори глупости. Если любишь, то плевать, сколько ей лет... То есть тебе... То есть вообще... Короче, он мог Викентия твоего из-за тебя порешить. Ну а списали на сердечный приступ, это на зоне за здорово живешь... Нет, за здорово помрешь...
– Но у Викентия действительно было слабое сердце. Два инфаркта было, видно, третий случился. А после третьего, как правило, не выживают, тем более в зоне...
– Да, лечения там никакого... И все равно подозрительно... Ты, наверное, не знаешь, что это Викентий отправил Трофима на нары. Ему должны были четыре года дать, за кражу, а он человека в тюрьме порезал – ему шестерку влепили, да еще в особо опасные записали. В лагере он еще трешку взял – за то, что зону разморозил... На Владимирском его короновали, на зону поставили, так он там всех на уши поставил... Уважаемый он вор, очень уважаемый...
Кристине показалось, что Лешка добавит: «Боюсь я его, очень боюсь...» Не сказал он этого, но мысль своим видом подал.
– Вот я и думаю, не он ли Викентия твоего порешил. Хотя бы за то, что ментам сдал...
– Не мог он этого сделать, – не согласилась она. – Не в его это правилах...
– А «крышу» воровскую на мусорскую поменять – это в его правилах?
– Это другое дело. Это бизнес, это деньги. А «крыша» воровская протекла, пришлось менять...
– Да, времена трудные были. Все звереть начали – братва, менты, одни стреляют, другие закрывают. Кровь как водица лилась... Да и сейчас не сахар. Стреляют так же, но тише, и менты спуску не дают. Но мне-то что, я из этих дел давно вышел. Бизнес у меня... Э-э, извиняюсь, депутатам не положено иметь бизнес, – саркастически усмехнулся Лешка.
И поднял бокал:
– Ну, давай за нас! Чтобы у нас все было, и нам за это ничего не было.
