Может, КГБ в свое время залил ход бетоном или даже НКВД. А может, подземные люди Калистратова постарались…
Справа в стене был выбит лаз, куда уходили провода под потолком. Знакомая штольня с деревянными подпорками и дощатой обшивкой; она уходила куда-то вниз и через три-четыре сотни метров уперлась в наглухо закрытую железную дверь в железобетонной стене.
– Приехали, – хныкающим голосом пробормотал Валера.
– Тупик.
– Что будем делать?
Я очень рассчитывал на то, что по пути к этому объекту мы выйдем на какое-то ответвление; но, увы, Калистратов тщательно следил за тем, чтобы все лишние ходы были перекрыты.
– Давай обратно.
– Ну, я-то еще ладно, – не очень уверенно сказал парень. – А ты?
– Ничего, на автопилот перейду…
Действительно, обратно я шел в каком-то сумеречном забвении, похожем на горячечный бред. Иногда мне даже казалось, что кто-то держит меня за руки, помогая идти. Это меня не удивляло. Ведь ангелы для того и спускаются с небес, чтобы помочь человеку в трудную минуту. Мне даже казалось, что упади я, эти ангелы тут же подхватят меня на руки. К счастью, мне не хватило ума проверить это на своем опыте. А сам по себе я почему-то не падал, хотя, казалось бы, не было никаких сил держаться на ногах.
Но в какой-то момент я предельно ясно понял, что дальше идти не могу. Я бы упал, но под ногами почему-то хлюпала вода, и эта новость удержала меня на плаву. Но сейчас мы выйдем на сухое место, и я точно упаду замертво.
Но вода не убывала, напротив, мои ноги все глубже погружались в нее.
– Ничего не понимаю, – услышал я голос Валеры. – Откуда здесь вода? Не было же ничего…
Вода могла натечь, пока мы ходили туда-обратно. Но почему ее становится все больше? Вот мы в ней уже по самый пояс, и если я сейчас упаду, то захлебнусь и уже никогда не увижу белый свет. А я очень хотел его увидеть. Особенно сейчас, на самом краю мира живых, перед тем как свалиться в пропасть мертвых. Я должен увидеть солнце. Увидеть небо и умереть…
И все-таки внезапного прилива сил хватило ненадолго. Мои ноги подогнулись в коленях, я повалился вперед, рукой инстинктивно схватившись за подпорку, – это и удержало меня от падения. Я хлебнул воды, но все-таки не ушел на самое дно. А тут еще Валера услышал чьи-то голоса…
Действительно, кто-то двигался нам навстречу; я слышал человеческий смех, но в моем бредовом состоянии это воспринималось, как нечто само собой разумеющееся. Но Валера поднял тревогу и взял меня на буксир, вталкивая в отходящую влево ветку подземного хода. Штольня круто уходила вверх, подъем казался мне просто невозможным, но здесь не было воды. И свет под потолком не горел. Я лег на пол и затих, как велел мне Валера.
– Кажется, прошли, – послышался его шепот.
Я промолчал: не было сил говорить.
– Чертовщина какая-то, – едва слышно сказал он. – Мы же когда к семнадцатому шли, не было никаких веток. Куда же мы тогда попали? Это совсем другая ветка. И этот ход… Интересно, куда он ведет? Наверх куда-то… И подпорок нет, и света… Может, перемычка какая-то. Недавно сделали…
Как можно было поверить в то, что под землей, под огромной – нет, гигантской Москвой какие-то люди смогли создать целый муравейник, состоящий из ячеек-бункеров и множества соединительных проходов? Но мне-то пришлось побывать в шкуре такого муравья, и я знал, что все это не так уж трудно, если работать без устали, в две смены, без техники, не жалея людей. К тому же процесс идет уже давно. Не все объекты еще отремонтированы, но многие из них уже включены в подземную паутину. Фактически, под Москвой жил и развивался целый город. Чья-то прихоть переросла в реальную выгоду. Наркотики, клубы, казино… И еще в бункерах можно создавать нелегальные клиники по пересадке органов, куда не сможет добраться никакой спецназ. А еще здесь можно готовить и отправлять наверх смертников-террористов, которые будут держать в страхе всю Москву. Неизвестно, есть ли у Калистратова такая задумка, но база для этого уже существует.
– Надо дальше идти, – сказал Валера.
Я согласно кивнул, но только напряг мышцы ног, чтобы подняться с земли, как меня накрыло волной обморока.
В чувство меня привел укол. Валера снова подкачал меня промедолом, но я уже знал, что это как мертвому припарка. В сознание я пришел, но на ноги встать уже не мог.
– Здесь меня оставь, – едва слышно пробормотал я.
– Ну, нет!
Валера схватил меня за ворот куртки и потянул за собой вверх по штольне.
– И совсем не трудно, – с пыхтеньем приговаривал он. – Ты килограмм на тридцать похудел…
Что правда, то правда, я действительно сильно потерял и в лишних, и в полезных килограммах. Но ведь и сам Валера едва живой от истощения и усталости, и ему невероятно трудно тащить меня на буксире. Если его не остановить, то совсем скоро он ляжет со мной, не в силах больше подняться. И станет эта штольня для нас братской могилой.
Но я не мог его остановить. Только помочь.
– Я сам.
Не знаю, какое чудо во мне свершилось, но я действительно смог подняться на ноги. Шатаясь и падая, мы все-таки взяли подъем – и вышли в каменоломню с неровными, рельефными стенами. Здесь не было света под потолком, но глаза мои привыкли к темноте, и я смог разглядеть, что шахта слева от меня завалена грунтом. Я еле держался на ногах, перед глазами все плыло, в голове какие-то потусторонние шумы, но все-таки я вспомнил, что все это уже видел. Более того, прятался в этих завалах.
Обморочно закатив глаза, я опустился на землю. Приземление мое оказалось слишком быстрым, и я больно ударился о камень затылком и спиной. Из глаз брызнули искры; возможно, именно поэтому я не лишился чувств.
– Пришли, – закрывая глаза, пробормотал я.
– Куда?
– А ты не узнаешь? Тебя сюда стаскивали, когда из бункера…
Мы только что вышли из штольни, до которой я добрался, когда шел по следам похищенного из бункера Валеры. А из этого завала, что возвышался от меня слева, я наблюдал дальнейшую процессию.
– И Нину твою тащили, – сказал я.
Впрочем, нет – землекопы тащили Татьяну Викторовну… Но ведь и Нину они тоже утащили. Просто я не разглядел ее в числе прочих…
– Я не мог их остановить. Их было слишком много…
– Я помню, как они меня тащили. Ужас… Но я бы не отказался, если бы они утащили нас обратно. В бункер.
Я кивнул, соглашаясь. Неплохо было бы, если бы нас взяли на буксир. Но в бункер нам не надо…
– Там завал, – махнул я вправо. – Там щель под потолком. Я через нее ушел…
– Пойдем, посмотрим?
– Ты иди, а я все…
Я хотел сказать, что здесь побуду, но вышло – «все». Все, закончился мой путь земной. Никуда я больше не пойду, здесь останусь…
– Я тебе дам все! – толкнул меня в плечо Валера. – Хватит хандрить. Справа, говоришь, завал… А слева?
Не было у меня сил, чтобы ответить словом, но кивнуть я смог.
И слева была щель, в которой я прятался. Но ушел-то я через другой завал, и там точно есть выход.
– Ладно, посмотрим…
Валера поднялся, фонарем осветил завал слева от нас.
– Нет там ничего, камнями завалено…
Я махнул рукой вправо. Туда нужно идти, там надо смотреть. Валера кивнул и пошел в указанном
