– Ты с Борисом давно знаком? – спросил Андрей.
– Да нет, с тех пор, как жена в больницу попала. Он тоже там лежал, у него врачиха знакомая, Елена Геннадьевна зовут, она ему подсказала...
– Врачиху эту ты видел?
– Да. Симпатичная... Но моя жена красивей... Я ее из деревни взял, она у меня хозяйственная и верная...
– А сейчас она дома?
– Ну где ж ей быть? Ждет меня...
– А если Борис твой помогает ей тебя ждать?
– Чего?! – возмутился Парасюк.
– Ты в тюрьме сидишь, а я в тюрьме работаю. Тебя ждет жена, а меня ждала девушка. Ждала, ждала, а сейчас с Борисом твоим живет.
– А-а, та самая, которая с ним тогда была!.. Красивая. Но моя Даша лучше!..
– Вот потому я и переживаю за твою Дашу. И за тебя. Борис твой – бабник известный.
– Да нет, не может он! – Парасюк занервничал и оттого вцепился зубами в ноготь на большом пальце правой руки. – И Дашка не может!
– А может, все-таки...
– Да я их обоих к чертовой матери!.. Вот скотина! А я-то думаю, чего это Дашка так его интересует! – завелся Парасюк. – А я ему еще помогал, вот придурок!
– И часто помогал?
– Да нет... До того случая, ну, когда мы с вами, это... Незадолго до того... В общем, я на смене был, к друзьям на контрольный пост заехал. Ночь, поздно уже, машин почти нет, а тут иномарка. Ну, Лешка Стрельцов ее остановил, а из машины Борис выходит. А от него перегаром несет, пьяный, в общем. Лешка права у него забрал, Борис ничего даже не сказал, стоит, улыбается. А Лешка ему – багажник, говорит, открывай. Так Борис испугался, как будто мешок тротила в багажнике лежал. Сказал, что замок заклинило... А потом я подошел, он ко мне – помоги, говорит, будь человеком. Ну я, конечно, помог, с Лешкой поговорил, объяснил, как Борис мне в свое время помог. Лешка и права ему отдал, и в багажник лезть не стал... Так если б только это... – Парасюк задумался в сомнении – говорить ему или не стоит.
– Ну что там еще? – подстегнул его Андрей.
– Да мужчина с ним был. Он из машины не выходил, но я его через ветровое стекло увидел. Вроде бы ничего такого, но я недавно ориентировку видел... Ну, может, слышали про маньяка, который проституток убивал...
– Может, и слышал. Дальше что?
– Так вот, похож был тот мужик на него...
– Видел я ту ориентировку, там ничего непонятно, – Андрей в раздумье покачал головой.
– Да, портрет, конечно, паршивый, но глаза... Нет, я не буду утверждать, что это он был, маньяк, но мне показалось, что похож... Нет, не могу утверждать. И не буду... Скажу только, что Борис рад был, когда я его от Лешки отмазал... А потом звонит, подъезжай, говорит, надо с одним придурком разобраться...
– Придурок – это, стало быть, я, – догадался Андрей.
– Нет, конечно! – смутился Парасюк. – Это же не с моих, это с его слов!.. Я бы так ни в жизнь не сказал!..
– Значит, в багажнике у Окулова что-то было.
– В багажнике?! Ну да, я еще тогда подумал, может, взрывчатку везет... Шучу, шучу, – спохватился гаишник. – Я так не думал. Если бы подумал, не стал бы Лешку отговаривать...
– Думал, не думал, но ведь было. А когда было?
– В апреле было, да. Или в начале мая. Точно не скажу. А нужно?
– Нужно. Так что давай, включай память. Тебе же на пользу... Если говоришь про начало мая, значит, альтернатива – конец апреля, так?
– Ну да, или конец апреля, или начало мая... Да я сейчас точней вспомню. Теща в тот день приезжала. В субботу... Если в конце апреля, то какого числа там суббота?
Андрею и не понадобилось смотреть календарь, он и без того знал, какого числа была последняя в апреле суббота. Двадцать девятое апреля.
– В ночь с субботы на воскресенье было?
– Ну да, в ночь...
– С двадцать девятого на тридцатое апреля.
– Ну, вам видней, у вас календарь. А что?
– Да так, ничего... На спец тебя переведут, в камеру для бывших сотрудников.
– Спасибо вам, товарищ капитан! – обрадовался Парасюк.
Но Андрей не обращал внимания на его ликование. В голове крутились догадки, выстраивались в мозаику очередной версии. В ночь с двадцать девятого на тридцатое апреля погибла Эльвира Окулова. Илья высадил ее на перекрестке за два квартала до мужнего дома, если так оно было на самом деле, то Эльвира пешком проходила мимо дома, где жил сын ее мужа...
Казалось, Володя Сахаров весь внимание – об этом свидетельствовало выражение его лица. Но, судя по циничному холодку в его глазах, он не воспринимал версию Андрея всерьез.
– Ну, проходила она мимо его дома, и что? Он что, подкарауливал ее, чтобы наброситься на нее?
– Кто знает, кто знает. Может, он ревновал отца к ней. Или не хотел делиться с ней наследством.
– Ну, мотивы у него, может, и были. А исполнение? Зачем ему нужно было топить ее в аквариуме с морской водой? Да и есть ли у него такой аквариум?
– У отца есть, и у него может быть.
– Это не факт.
– Мне кажется, что есть... Да и не в том дело. Кого он мог везти в багажнике машины в ту ночь, когда произошло убийство?
– Нашел кому верить – продажному гаишнику, – пренебрежительно хмыкнул Сахаров. – Он тебе и не то наплести может, чтобы жизнь себе облегчить...
– А может, все-таки что-то было в багажнике?
– Говорю же, померещилось твоему гаишнику...
– Да, тогда я пойду. Скажу ему, что и маньяк в машине ему тоже померещился.
– Что?! – встрепенулся Володя. – Какой маньяк?! А ну, а ну!..
– Парасюк говорит, что в машине Окулова видел человека, похожего на маньяка, которого ты ищешь... Но я так понимаю, ему померещилось...
– А может, нет, не померещилось! Он – сотрудник милиции, по долгу службы он обязан быть в курсе всех ориентировок на разыскиваемых преступников... Да нет, не померещилось, он же ответственное лицо, не важно, что в прошлом... Где, говоришь, видели маньяка?
– Там же, где и Окулова, на выездном контрольном пункте, в сторону реки, недалеко от моста, с которого, предположительно, сбросили тело покойной Окуловой...
– Окулова, Окулова... Но она же не проститутка?
– При чем здесь это?
– Да маньяк только на проституток ведется... Но если Окулов с ним в паре работал, тогда они вместе могли оприходовать жену его отца... Хотя нет, маньяк своих жертв убивал ножом, а эта утонула, да еще в морской воде. Нестыковка... Но в любом случае твоя версия заслуживает внимания... Хочешь не хочешь, а придется работать с твоим Окуловым. Если маньяк с ним был, то прокурор отмазывать его не будет, не тот случай... Как ты говоришь, кто в ту ночь на посту дежурил?
Андрей рассказал Володе все, что узнал от Парасюка. И отправился в изолятор исполнять свой служебный долг. Он не детектив, а тюремный опер, его дело вести разработку арестантов, а не гоняться за свободными убийцами. И работы у него под самую завязку, некогда разбираться с муторным и скользким Борисом Окуловым.
Глава девятнадцатая
Борис вернулся домой поздно, во втором часу ночи, от него пахло перегаром и дешевой
