добиться смягчения приговора суда!
– Но приговора-то еще не было, – вкрадчиво продолжил Муртазин, – приговор только по решению суда, а до него, говорят, далеко. Дело-то говорят, мутное.
– Да кто вам такое сказал?! – взвился Картье и тут же пожалел об этом. Муртазин мигом «срисовал» его реакцию, лицо его осветило предвкушение сенсации и столь любимого прессой «журналистского расследования». Он предвкушал статью в журнальный разворот с затейливой картинкой: фотография Картье, половина лица закрашена белым и поверх надпись «Кто вы, мистер Картье?». Но честолюбие Муртазина было куплено Картье, который молча достал из ящика стола пачку в сто тысяч рублей, завернул ее в лист бумаги и брезгливо, через стол подвинул Муртазину со словами:
– Усмирите вашу фантазию, дружище. Больше я вам не дам, а неприятности, в случае коли ваше любопытство не уймется, я вам гарантирую.
Муртазин взял деньги:
– Покорнейше благодарю. Если чем-то смогу быть полезен, вот моя карточка.
– Вы мне уже давали один раз, – делая отводной жест, процедил Картье. – Тогда, в Барселоне. Не лезьте не в свое дело. О большом бизнесе либо хорошо, либо ничего.
– Как о покойнике, – усмехнулся журналист.
– Не смею вас более задерживать, – услышал он вместо ответа…
…Картье очень быстро изменился: выражение его лица приобрело вид уверенной независимости, он приобрел «Mercedes S» в самой роскошной комплектации вместе с водителем и, особенно не торгуясь, квартиру в Пожарском переулке окнами в тихий двор с липами. Здесь после основательного и баснословно дорогого ремонта он поселился вместе с Леной. Они подали заявление в загс и начали готовиться к свадебной церемонии, даже заказали венчание в Елоховской церкви. Прежнюю квартиру Штукина по условиям развода пришлось разменять, да и не хотел Виктор жить в доме, где все напоминало о человеке, которого он обрек на тюремные страдания, сделав жертвой своей тонкой и подлейшей игры. Все складывалось для Картье более чем удачно: механизм «R-1» шел, словно швейцарские часы, без сбоев, бизнес работал, и бизнес этот требовал расширения. Появлялись все более изощренные схемы эсэмэс- мошенничества, от которых Картье всякий раз публично отнекивался и вяло обещал «разобраться с виновниками», ничего, по сути, не предпринимая, так как заработки были все более космическими. Отказаться от того, чтобы содрать с простака триста-пятьсот рублей за «скачанную прогу-сканнер, чтобы видеть телок без одежды на экране телефона», было невозможно. Мобильное интернет– и эсэмэс- мошенничество велико, как океан. Тут и там появлялись новые варианты лохотрона. Картье придумал забавную вещь: взяв базу корпоративных номеров «МДС», он договорился с одной из компаний «web- денег», и вскоре обладатели корпоративных номеров получили СМС следующего содержания: «Отправь СМС стоимостью 1,5 доллара на короткий номер и получи на свой счет в «web-деньги» 1 доллар». Многие нерадивые сотрудники – арендаторы корпоративной связи – украли таким образом огромное количество денег у своего работодателя, ибо чем больше компания, тем меньше там кого-либо волнует незначительное увеличение общего счета за мобильную связь в конце месяца – скажем, долларов на пятьсот.
Над всем этим возвышался тандем «МДС» – «R-1», обладающий полным иммунитетом от претензий со стороны потерпевших. Закона в этой области не существовало. Не существует он и до сих пор. И не будет существовать, покуда очередной министр связи не прекратит кататься на поклон к господину Евтушенко. Не появится закон до тех пор, покуда не перестанут думские лоббисты топтать его ногами и тормозить саму идею его. Это такая страна. В ней есть люди, у которых есть деньги, есть элита, живущая за счет девчонки из техникума, тратящей жалкую стипендию свою на «прикольные рингтончики», за счет прышавого юнца, ни аза не смыслящего в технике и бездумно качающего «прогу-сканнер», живущая за счет простаков, отдающих ей, элите, те гроши, что элита позволила им заработать. «Дай ему сегодня медный грош, чтобы он не подох с голоду и завтра заработал для тебя золотой», – вот правило, которому элита следует неукоснительно, и до тех пор, пока она не перестанет ему следовать, опасаться ей нечего. Ничего не изменится. Народ что стадо, и абсолютным преимуществом всегда будет обладать пастух.
Картье смущало, что весь его бизнес, по сути, зависел от единственного клиента – «МДС». Случись что с Шединым, и все бы рухнуло в одночасье, в этом сомневаться не приходилось. Конкуренты горячо ненавидели «R-1» и только и ждали ситуации, при которой им можно будет взять реванш.
Картье позвонил Нечипоруку из «Гигафона» вечером в субботу, когда тот менее всего был расположен говорить о делах. Нечипорук находился в своей арбатской квартире, где совершенно один, имея из одежды лишь залитые пивом семейные трусы, пил это самое пиво на кухне перед небольшим настенным телевизором и смотрел футбольный матч. Он любил отдыхать именно так. Будучи огромного, около двух метров, роста, нося на себе килограммов шестьдесят лишнего веса, Нечипорук не любил суеты, был в меру ленив и не понимал клубных изысков и прелестей активного отдыха. С книжкой его также никто и никогда не видел. А вот футбол и пиво для топ-менеджера «Гигафона» было делом привычным. В свои тридцать восемь он выглядел лет на 10 старше, и ему совершенно было на это наплевать. Женщины его мало интересовали, он был не женат. Единственное, к чему он был привязан, – деньги. Нечипорук ценил их так же, как возможность отдыхать как ему хочется в компании самого себя.
– А? Кто? – не понял изрядно накачанный пивом Нечипорук в ответ на представление Картье. – Ах да, конечно, приветствую…
…Они познакомились за несколько дней до этого разговора во время одного из отраслевых мероприятий, проходящего в Гостином дворе. Картье по его просьбе подвели к этому человеку-горе, представили. Виктор с непередаваемым чувством пожал руку тому, кто, сам того не зная, сыграл столь выдающуюся роль в деле фееричного обмана Сидорова, великого блефа, который привел к столь значительным последствиям. Нечипорук тогда дал свою визитную карточку, сказал, что звонить можно «в любое время», что было обычным знаком вежливости, но Картье использовал это свое формальное право (слово не воробей, вылетит не воротишь) и позвонил в момент, неподходящий и в то же время довольно удачный, так как любимый клуб Нечипорука одерживал убедительную победу с хорошим разрывом в счете и Нечипорук пребывал в отличном расположении духа.
– Чем занимаетесь? – простодушно спросил Картье. – Может, посидим где-нибудь, выпьем пива? А то вечер какой-то пустой получается, а у меня к вам разговор есть интересный. Вы где территориально?
– Арбат, – зевнул Нечипорук и лениво подумал, что больше всего на свете ему сейчас не хочется одеваться и куда-то идти, хотя стояли последние дни апреля и вечера уже были дивными, пахло в воздухе весной, и температура ниже 15 градусов тепла не опускалась.
– Тогда, может, в паб? – предложил Картье.
– А что за повод-то? – очнулся, наконец, Нечипорук и решил отстоять свое право на спокойный вечер во что бы то ни стало.
– Да вот, хотел вам предложить неприлично много заработать, – врезал Картье не в бровь, а в глаз. – Но если вы не очень-то легки на подъем, то давайте в другой раз, если, конечно, получится, а то и у меня и у вас вся неделя расписана, так что я думал, что сегодня как раз нормальный день для спокойной беседы двух серьезных людей вроде нас с вами.
– В пабе, в пабе, – забормотал Нечипорук. – В «Грэдис», что ли?
– Без разницы. Хотите там, а хотите в «Джон Булл». Там пиво вкусней, на мой взгляд.
– Это далековато идти, но извольте. Давайте в «Джоне». Вы правы насчет пива. Во сколько?
– Сейчас 17 с мелочью, – поглядел на часы Картье. – Давайте через час?
– В 19 подходит? Я не успею раньше, – поглядев на мокрые трусы свои, признался Нечипорук. – У меня тут одно дело, гм… неотложное.
Когда Картье начал одеваться, Лена (она отдыхала в гостиной, укрывшись пледом и читая Джойса) вышла в коридор и с изумлением посмотрела на «будущего мужа». Именно так она представляла Картье тому небольшому кругу знакомых, оставшемуся после ее развода со Штукиным. Множество друзей предпочли не общаться с ней и вежливо не отвечали на звонки, видя, что звонит «Лена-Новая», как назвал ее один из общих, ее и Кости, приятелей.
– Ты куда-то собираешься?
– Как видишь, – безмятежно ответил Картье, повязывая тонкий шарф особым франтовским узлом. – У меня встреча.
– Меня не приглашаешь с собой?
