– Все в порядке! – Доктор Болдуин заметно повеселел. После «ти-тайм» у него всегда повышался тонус. – Пусть желчный пузырь подкатывает сюда…
Меркер передал трубку офицеру полиции.
– Все о'кей? – спросил тот.
– Да.
– Будут какие-нибудь пожелания, сэр?
– Нет, благодарю. Вы сделали доброе дело, господин офицер.
– На то мы и полиция. – Офицер широко улыбнулся. – Нас просто недооценивают.
Час спустя маленькая лодка затарахтела по узким улочкам Плавучего города. Вокруг судна доктора Мэя и в соседних переулках сгрудились сампаны и лодки с ожидающими пациентами. Когда доктор Меркер проезжал мимо, все ему кланялись. Их смирение и признательная вежливость согревали сердце.
«Как же мне быть? – думал Меркер. – Перебраться на джонку Мэя и стать доктором „людей воды“? А мой договор, моя командировка? Господи, какие сложности меня ожидают по возвращении домой! Его посылают по обмену – а он сматывается! Бросает свои вещи в гостинице – и только его и видели! Единственное приемлемое объяснение: он сошел с ума! Климат виноват… или просто заразился чем-то во время опытов. Да, спятил, обалдел…»
Как быть?
По страшного вида веревочной лестнице – а все-таки она не порвалась и никто с нее не свалился – он снова поднялся на палубу джонки Мэя и оказался прямо в толпе пациентов. Они почтительно расступались, пропуская его к ведущей вниз лестнице. К нему подошел ребенок с пузырями от ожога на лице и протянул руки. Он улыбался…
«Я останусь, – подумал доктор Меркер. – Я должен остаться!»
Мистеру Джону Саймэну страсть как хотелось в этот вечер, как и подобает богатому туристу в Гонконге и как об этом рассказывают в «Клубе двадцати», закатить лукуллов пир, взять потрясающую женщину и провести с ней совершенно потрясающую ночь со всеми азиатскими радостями и усладами, короче говоря – хорошенько выпустить пар!
Все необходимые условности для этой громокипящей ночи он выполнил, оплатив их солидной толикой долларов: он сидел за столиком в нише ресторана «The pink giraffe» – «Розовая жирафа»; на полукруглой, несколько приподнятой эстраде играл оркестр и шведская певица пела американские джазовые песенки. Столик был заставлен блюдами, рюмками и бокалами. Напротив Саймэна сидела хрупкая и тем не менее обладающая вызывающими формами номер 164, которая постоянно щебетала, обращаясь к нему не иначе как «май дарлинг».
Мистер Саймэн был наверху блаженства. С номером 164 ему, похоже, несказанно повезло. Под этим номером он нашел ее в фотокаталоге, который ему предложило бюро сервиса «Эскорт лимитед» в Коулуне. В нем можно было увидеть снимки самых эффектных красоток, а рядом с ними были проставлены цены. Саймэн остановил свой выбор на номере 164 и заплатил вперед. Ему сказали еще, что номер 164 ожидает от него, конечно, еще и небольшого личного гонорара в долларах. Вот уже больше часа она сидит рядом с ним, сообщила, что вообще-то ее зовут Пат, и всем своим естеством излучает нежность, от которой у Саймэна кружилась голова. Предстоящая ночь обещает быть такой, что ему будет чем удивить своих приятелей в клубе Талога.
Оркестр как раз заиграл сентиментальный блюз, и мистер Саймэн размышлял, не прогуляться ли ему в обнимку с Пат по сияющему паркету, когда перед их столиком задержалась миловидная дама, остановила на нем взгляд и слегка приоткрыла свой чувственный ротик.
Саймэн еще подумал: «Черт побери, ну и везет же тебе в Гонконге. Незачем было даже покупать Пат, когда такие женщины подходят к твоему столику и прищелкивают языком. Вот так здорово!»
Тут улыбающаяся дама открыла вечернюю сумочку, достала маленький никелированный револьвер и приставила ко лбу Саймэна.
Пат завизжала и полезла под стол, четверо официантов бросились в нишу, оркестр, быстро оценив ситуацию, загремел во всю мочь, до предела увеличив количество децибелов. Вот почему никто и не расслышал короткий сухой щелчок, как и сам Саймэн, безвольно уставившийся на ствол; зато он успел ощутить, как его словно молотом ударили в лоб, – и жизнь из него отлетела. Пат не переставая визжала под столом; однако, как видно, перепугалась не насмерть, потому что догадалась схватить даму за ноги. Но нужды в этом не было. Убийца не собиралась бежать и преспокойно отдалась в руки подоспевших служителей закона.
Несколько минут спустя в уголовном розыске Коулуна зазвонил телефон. Сотрудник, принявший сообщение, немедленно связался по радиотелефону с машиной комиссара Тиня, который уже ехал домой, и тот сразу же вернулся в управление.
– Я это предчувствовал! – крикнул он еще в трубку, резко разворачивая машину. – Где сейчас этот доктор Мелькель? Нет, я эмигрирую в Европу и стану мусорщиком в Лондоне!
Все повторилось до мельчайших деталей! Молчаливая, улыбающаяся убийца, личность которой никому установить не удастся – дело безнадежное. Откуда взялись платье и револьвер – тоже не выяснится. Платье – обычный ширпотреб из универмага, револьвер – тайваньского производства, украшения поддельные, грошовые. Губная помада, пудра, духи и макияж ни о чем не говорят: обычные фабрикаты, которые продаются в Гонконге в сотнях тысяч штук.
Тинь Дзедун даже отказался от допроса убийцы. Он приказал привезти ее в главное полицейское управление, велел освободить там один кабинет и поставить в нем кровать.
– Это беспримерный случай в истории полиции, – сказал он шефу полиции, который прибыл в управление собственной персоной. – Но теперь мне никто в карты не заглянет. А умереть эта девушка может и здесь.
– Вы с ума сошли, Тинь, – пробормотал шеф полиции. – Знаете, какие нас ожидают неприятности? Это против всех законов. Больную следует поместить в госпиталь. Мы не имеем никакого права задерживать ее и наблюдать, как она будет умирать, Тинь! Вдумайтесь: убийца умирает в полицейском управлении! Единственный выход – поместить ее в тюремную больницу.
– Тогда я опять потеряю контроль над происходящим! Она останется здесь! У меня на глазах!
