– А если об этом пронюхают журналисты!.. Тинь, я ни о чем и знать не знаю! Вы это проделали за моей спиной!
– Само собой! Я беру всю ответственность на себя.
– Мертвецкая в полицейском управлении! – Шеф полиции опустился на стол и утер пот со лба. – Тинь, вы сумасшедший, и больше никто! Чем вы оправдаетесь? Закон…
– Никаких законов наши противники не признают!
– Но мы-то обязаны соблюдать законы! Для чего в противном случае мы нужны?
– Чтобы добраться до неизвестных преступников, я преступлю любой закон. Иначе партия безнадежно проиграна заранее! Мы покорно маршируем в смирительной рубашке параграфов, а наши противники смеются над нами во все горло. Их позиция всегда более выгодная! У нас в кармане уголовный кодекс, а у них – огнестрельное оружие! Я на это смехотворное неравенство больше не согласен. – Тинь перелистал первые странички протокола. – Сообщим губернатору, сэр?
– Какой в этом прок? Опять начнутся бесконечные совещания с пожеланием успеха. Мы себе это и без них можем пожелать.
– Так что, тишина в эфире, сэр?
– Я бы даже сказал: полнейшая тишина.
– А с прессой как быть?
– Обыкновенное убийство. Сделайте короткое заявление. Убийство из ревности. В это всегда охотно верят. Кто убитый?
– Некий мистер Джон Саймэн из Талоги в Оклахоме. Простодушный турист, купивший себе на эту ночь девушку по имени Пат. В «Эскорт лимитед» на 57-й Пекин-роуд. Совершенно легально. Пат мы допросили. С Саймзном она была знакома чуть больше часа. По профессии Саймзн маклер по недвижимости. Тут надо покопать. Не исключено, он впутался в незаконную спекуляцию недвижимостью в Гонконге. Обязательно проверим. А вдруг обнаружим мотив для убийства? Нет, не с нашим счастьем! Через несколько дней по состоянию печени арестованной мы убедимся, что она – очередное звено в цепи…
– И что тогда?
– Здесь нужен доктор Мелькель! Он получит препараты в чистом виде, и никто их у него не отнимет. Мне просто не терпится узнать, что предпримут наши противники, чтобы добраться до этой девушки. Они никак на такой поворот дела не рассчитывали. Не подпущу к ней никого, будь это даже сам Мао Цзэдун.
– Он умер! – сухо проговорил шеф полиции.
– Тем более! Значит, никто ее и не увидит… кроме доктора Мелькеля…
В то время как убийца покорно дала уложить себя в постель и за ней крепко-накрепко закрыли дверь кабинета, в котором не было окон, по тихой улочке, где стоял маленький дом Тинь Дзедуна, ехал сверкающий белым лаком автофургон одной из коулунских прачечных. Узнав дом, водитель дал полный газ, машина резко рванулась вперед и с дикой скоростью промчалась до конца улицы, где водитель вывернул руль прямо на домик Тиня.
Пробив с жутким треском стенку сада, она как бы перепрыгнула через клумбы и со страшной силой врезалась в дом. Словно бомба разорвалась! Машина взлетела на воздух с таким грохотом и с такой ударной волной, что повылетели стекла даже из стоявших довольно далеко зданий. Домик Тиня поднялся в огненном столбе в воздух примерно на метр над землей и разлетелся на тысячу осколков. От него не осталось ничего, кроме небольших остовов стен да забетонированного фундамента. Кирпичи и ошметки мебели Тиня посыпались на дома и сады, на мостовую и плавательные бассейны соседей в окружности пятидесяти метров. Раздались крики, из домов в смертельном испуге выбегали люди. Через пять минут завыли сирены пожарных машин – эта служба издавна была самой вышколенной в Коулуне.
На том месте, где фургон врезался в дом, образовалась плоская воронка. Машину разорвало на мелкие части. Можно было предположить, что от водителя и кусочка его бренной плоти не отыщется.
Когда пожарные прибыли, им нечем было заняться, нечего гасить. Дома комиссара Тиня больше не существовало, а разбирать развалины и приводить в порядок улицу можно было лишь с разрешения полиции. Десять патрульных машин оцепили район катастрофы. Полицейские из участка Парк-драйв – целых два грузовика! – начали его прочесывать. Подобного события Гонконг еще не знал: автофургон-бомба!
Полчаса спустя комиссар Тинь стоял перед воронкой у своего бывшего дома. Специалисты работали не покладая рук, пытаясь обнаружить что-либо стоящее.
– Что-то в их плане не совпало по времени, – задумчиво проговорил Тинь. – Либо девушка выстрелила чересчур рано, либо шофер замешкался. Все должно было произойти минута в минуту, меня хотели убить одновременно с Саймэном. И это им едва не удалось. Я ведь как раз ехал домой…
Он повернулся и направился к своей машине. Отныне борьба пойдет в открытую.
8
Единственную возможность возобновить контакт с доктором Меркером Тинь видел в визите в ночной клуб «Кантонский дракон», где Янг была звездой первой величины. Для начала справился о ней по телефону. Однако никто не знал, где она живет. Где-то на воде… Мало ли что это значит: то ли в водном массиве Яу Ма-теи, то ли на одной из джонок, иногда довольно роскошных, курсирующих по акватории перед Гонконгом или бросивших якорь в бухтах одного из двухсот тридцати островов, из которых состояла бывшая колония английской короны, или даже в гавани джонок перед Абердином, прямо напротив Яу Ма- теи. Там по некоторым данным тоже проживало около двадцати тысяч «водных китайцев».
Тинь несколько раз пытался взять хозяина «Кантонского дракона» в клещи, применял самые разнообразные хитрости и уловки, вплоть до угрозы отнять лицензию. Но почтенный Чжоу Тинкун доказал, что не напрасно носит свое имя – «Небесный блеск». Сверкая глазами, он, до блеска пунцовый, уверял, будто ничего не знает и не ведает. Янг приходила и уходила… а до остального ему дела мало. К чему излишнее любопытство?
Комиссар Тинь Дзедун услышал от господина Чжоу, что Янг взяла отпуск. Позвонила откуда-то днем… никому в голову не пришло полюбопытствовать откуда… Сказала, что три дня выступать не сможет. Это настоящая катастрофа для «Кантонского дракона». Танцовщица и певица Чинь вынуждена была ее
