– Нет, но на всякий пожарный случай пригодится.
Эрб откусил кусочек рисового пирога. Затем сделал гримасу, достал из кармана пакетик с сахаром и высыпал его на оставшуюся часть пирога.
– Не хочешь?
– Нет, спасибо, я стараюсь есть поменьше.
Эрб откусил еще кусок, затем снова добавил сахару.
– Ну хотя бы кот успокоился.
Я посмотрела в сумку. Мистер Фрискис свернулся, превратившись в небольшой клубочек шерсти.
– Он спит. Наверное, можно пока поработать.
– Все, что мне было нужно, это несколько минут тишины. Я узнала имя человека, чей номер был последним в списке звонивших Дэви. Колин Эндрюс, звонил с мобильного телефона. Черный, двадцать три года, живет на пересечении 95-й и Уобаш.
– У нас есть на него что-нибудь?
– О да. Он наркодилер.
– Он поставлял Дэви кокаин?
– Его сажали вроде бы за марихуану, но это мое предположение. И несколько недель назад он был в участке. Догадайся, в каком?
Впервые с того времени, как мы начали расследование, я почувствовала дрожь внутри – впереди что-то замаячило.
– Ты шутишь. Здесь?
– В старом добром двадцать шестом. За хранение.
Не все пока было ясно, но кое-что начало вырисовываться. Если Колин Эндрюс был в нашем участке, то у него была возможность заполучить мои наручники.
– Кто его регистрировал?
– Хэнсон. – Эрб нажал несколько клавиш. – Она уже ушла. Да, кстати, мне тоже надо будет уйти пораньше.
– Большие планы?
Эрб хитро улыбнулся. Я все поняла.
– А, вот какие планы. Так, значит, надо смыться пораньше?
– Ну, вроде как – да.
– Ладно, Ромео. Эндрюсом займемся завтра.
– Отлично. Ты знаешь, – Эрб посмотрел на кота, – по дороге домой я еду мимо реки.
– Спасибо за предложение, но, думаю, пусть еще поживет.
Эрб пожелал мне спокойной ночи и вышел из офиса.
– Ну вот, мы остались вдвоем, Мистер Фрискис.
При упоминании своего имени кот проснулся и снова принялся орать.
Стараясь не обращать на него внимание, я попыталась закончить отчет о самоубийстве на прошлой неделе. После этого просмотрела поступившие дела об убийствах.
Ввиду моего положения в полицейском управлении Чикаго у меня была большая свобода деятельности, чем у моих коллег. Насколько мне известно, я была одним из немногих лейтенантов в отделе расследований – это звание практически никому не давали с тех пор, как отдел убийств стал отделом особо тяжких преступлений. Были лейтенанты-инспекторы – звание на ступень ниже капитана, но то были управленцы, а я не собиралась оставлять работу следователя. Мое звание позволяло мне пропускать утренние вызовы, работать в других участках без юридических санкций, когда нужно, отдавать команды. Кроме того, я сама выбирала себе дела для расследования.
Двадцать лет я работала, чтобы добиться этого, и теперь пожинала плоды своих стараний. Наверное, поэтому никто не заходил в мой офис, чтобы пожаловаться на кота, – у звания есть свои привилегии.
Пока я работала, зазвонил мой мобильный. Это был Лэтем.
– Привет, Лэтем. Ты в городе?
– Я вернулся, Джек. А что на тебе сейчас надето?
Я улыбнулась:
– Клетчатая фланелевая рубашка и рабочий комбинезон.
– О, остановись, пожалуйста, а то это меня заводит. Не могла бы ты оказать мне честь и разделить со мной ужин?
– Ну, мне сначала надо предупредить своего кавалера.
– Да ладно, плюнь на него.
– Конечно, давай поужинаем. Шесть часов подойдет?
– Прекрасно. Я думал пойти в какое-нибудь приличное заведение.
– Настолько приличное, что можно надеть вечернее платье?
– М-м-м, это даже лучше, чем рабочий комбинезон.
– А это как-нибудь связано с тем важным вопросом, который ты хотел мне задать?
– Может быть, может быть. Ты сейчас выбиваешь признание из какого-нибудь преступника?
– Да, из кота. Долгая история. Я тебе расскажу, когда ты заедешь за мной.
– Здорово. Я буду тем парнем с цветами, который скоро постучит в твою дверь. До встречи.
Он повесил трубку, оставив меня сидеть с глупой улыбкой на лице. Я была рада, что Лэтем вернулся, и не только потому, что несколько недель не занималась сексом. Просто я чувствовала внимание к себе. Он был веселый, уверенный, привлекательный, успешный, романтичный, и он любил меня. Разве не здорово?
Хотя, надо признаться, подсознательно я чуяла что-то неладное. Ведь не может же он быть идеальным. Но пока что недостатки его были совершенно незначительные. Храп. Волосы на спине. Забывал опускать сиденье на унитазе. Юношеское увлечение некачественными фильмами ужасов и песнями восьмидесятых.
Наверное, у него в четырех других штатах есть жены. Или мумия его матери, привязанная к креслу- качалке на чердаке. Да, кстати о матерях…
Я позвонила во Флориду, но «не беспокоить» все еще оставалось на ее телефоне. Поговорила с медсестрой. Состояние мамы улучшилось, но она, кажется, все еще жутко злилась. Я попросила сестру передать ей, что я ее люблю, и повесила трубку. Настроение ухудшилось.
– Я не отступлюсь, – сообщила я Мистеру Фрискису. – Ей нужна моя помощь.
Он мяукнул, я сочла это согласием.
У меня была пара часов, чтобы встретить своего парня во всем великолепии, поэтому я решила отправиться домой. По дороге завернула в магазин для домашних животных и купила необходимые принадлежности: кошачий туалет, наполнитель, еду и игрушечную мышь. Спросила продавщицу про намордник, но она посмотрела на меня с таким отвращением, что я решила не дожидаться ответа.
Моя квартира была там же, где я ее оставила. Мне пришлось два раза подниматься, чтобы принести все из машины. Кондиционер был отключен из экономии, поэтому в квартире стояла приблизительно такая же температура, как в аду, только повышенной влажности.
Город Чикаго хорошо платил мне за работу, но плата за квартиру матери тоже была не маленькой. У меня было частное соглашение с ее банком: каждый месяц она получала счет, который легко могла оплатить, я же оплачивала львиную долю.
Из экономии я превратила свою квартиру в теплицу. И не удивилась бы, увидев, что на диване выросли дикие орхидеи. Я поставила переключатель кондиционера в положение «тундра» и попыталась принять холодный душ, но из-за жары вода была теплой. Накинув махровый халат, я обратилась к проблеме Мистера Фрискиса.
Дни, когда я каталась на лыжах, остались далеко позади, но у меня завалялась пара черных кожаных перчаток, способных защитить руки. Я надела их и приготовилась к битве.
Мистер Фрискис терпеливо сидел в сумке, возможно, планируя уничтожение Соединенных Штатов. Я приоткрыла сумку, но он даже не завыл и не предпринял попытки нападения.
Наверное, устал.
Я достала из мойки две миски (с той стороны, где хранила чистую посуду), налила в одну воды, а в
