другую насыпала сухого корма. Миски я поставила на пол перед сумкой.
Мистер Фрискис вышел, понюхал еду и посмотрел на меня с видом полнейшего разочарования.
– Все, дружок, тебя больше не будут поить сливками из бутылочки. Да, и насчет этого…
Я потянулась и схватила его за памперс. Кот тут же превратился в Тасманского Дьявола, закружился, начал царапаться, шипеть и умудрился-таки зацепить меня когтем за руку. Но я оказалась более сильным млекопитающим, разлепила застежки и содрала с него памперс, не потеряв при этом много крови.
Да, это был тот еще аромат! Когда тошнота прошла, я швырнула памперс в пластиковый мешок для мусора, потом все это поместила еще в один такой же мешок и, выйдя в холл, спустила все это в мусоропровод.
Когда я вернулась, кот пил воду из миски. Без памперса он уже не выглядел так демонически и стал больше похож на обычного кота. Утолив жажду, он снова принялся за еду и при этом бросил на меня взгляд, который у людей должен означать насмешку.
– Этому парню нравится такая еда, – заметила я, указывая на кота, нарисованного на коробке.
Он, кажется, подумал о том же и продолжил есть. Теперь часть вторая.
Я поставила кошачий туалет на пол и прочитала инструкцию на пакете с наполнителем. Довольно просто. Я оторвала уголок и наполнила туалет, в нос сразу полетела сладко пахнущая пыль.
Мистер Фрискис оторвался от еды и повернул ко мне голову.
– Ладно, время второго урока.
Я аккуратно подняла его, он не сопротивлялся и обмяк в моих руках. Но когда я попыталась посадить его на туалет, он начал неистово изворачиваться, взметнув кучу пыли с наполнителя. Я отпустила его, боясь потерять глаз; кот выскочил из кухни и понесся по коридору.
Я выплюнула наполнитель, попавший в рот.
– Ладно, второй урок повторим попозже.
Вытащив наполнитель из волос, я занялась макияжем. Перед выходом на работу я обычно пользовалась небольшим количеством пудры, карандашом для глаз и губной помадой. На сей раз в ход пошло все – основа, тушь, тени, карандаш для губ, румяна для щек, даже полупрозрачная пудра с блестками.
Довольная, что выгляжу на все сто, особенно при своей фигуре, я отправилась в спальню, чтобы выбрать белье. Надела шелковые трусики и единственный нормальный бюстгальтер, который Лэтем видел на мне только дважды.
Затем я остановила выбор на классическом черном платье с глубоким вырезом. Оно было длиною до икр, длинный разрез справа доходил до середины бедра. Я предпочитала его остальным, потому что оно свободно держалось на мне, и не приходилось все время втягивать живот.
Я обыскивала отделение для носков в бесплодной попытке найти пару колготок без затяжек, когда вдруг заметила на кровати Мистера Фрискиса, цепляющего когтями простыни. Он не рвал их, а собирал в кучку, как бы что-то закапывая.
– Эй, кот. Что ты тут?.. О, проклятие!
Вот и не понадобился кошачий туалет.
Я сняла постельное белье и направилась на кухню, чтобы поискать пятновыводитель. Кошачий наполнитель валялся по всему полу, даже по пути в гостиную. Неплохой результат для животного, у которого даже пальцы не развиты.
Время приближалось к шести, а моя прическа была еще в полном беспорядке. Я поспешила обратно в спальню, налила чистящее вещества на пятно и быстро высушила его феном.
Просигналил домофон, я нажала кнопку, чтобы впустить Лэ-тема в дом. Потом надела наименее старую пару чулок и даже успела вскочить в туфли на каблуках до того, как в дверь постучали.
Проверка перед зеркалом. Неплохо. Я взбила волосы и пошла открывать Лэтему дверь.
Только это был совсем не Лэтем.
Глава 10
– Здорово, Джеки. Ух ты, приоделась, отлично выглядишь! А как ты узнала, что я собирался прийти?
Гарри МакГлейд прибавил пару килограммов, с тех пор как я видела его в последний раз несколько месяцев назад на съемках «Фатальное самоуправство: Гарри МакГлейд против Имбирного Человечка». Как и всегда, на его лице была обычная трехдневная щетина, сам он был одет в помятый желтый пиджак поверх красной футболки.
– Я не знала, что «Майями Вайс» опять в моде.
Гарри ухмыльнулся:
– На мне и носков нет. А ты не собираешься пригласить меня зайти?
– Нет.
– Да ладно, Джеки. Ты же не можешь до сих пор злиться.
– Я не злюсь, – солгала я. – Просто я собираюсь на свидание. Почему бы тебе не зайти на Рождество, скажем… в 2012-м году.
– Джеки, напарница…
– Мы больше не напарники, МакГлейд.
Гарри развел руками:
– Послушай, мне жаль. Я думал, что упоминание в титрах осчастливит тебя.
Я посетила место съемок, потому что на этом настаивал МакГлейд. Он сказал, это для того, чтобы они «правильно раскрыли образ».
Оказалось, персонаж с моим именем был комическим, и эта тупица половину фильма носила туфли не подходящего к костюму цвета. Я с негодованием вспомнила сцену, в которой она зачитывала подозреваемому его права.
Скрестив руки, я начала злиться.
– Меня указали как технического консультанта в фильме, где искажены все без исключения аспекты полицейской работы.
– Хе-хе, а помнишь ту сцену, где ты зачитывала права? Самый смех.
Я попыталась захлопнуть дверь, но Гарри вовремя подставил ногу.
– Джеки! Пожалуйста! Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
Я налегла на дверь, все еще пытаясь закрыть ее.
– Это вопрос жизни и смерти. Пожалуйста! Это итальянские туфли.
К сожалению, я хорошо знала Гарри, а поэтому нисколько не сомневалась: он будет доставать меня до тех пор, пока я не сдамся. Я подумала было арестовать его, но с минуты на минуту должен был прийти Лэтем, и мне не хотелось начинать свидание с регистрации МакГлейда в участке.
– Тридцать секунд, МакГлейд, потом уходи.
– Шестьдесят.
– Тридцать.
– Сорок пять.
– Двадцать.
– Ладно, тридцать секунд. Потом я исчезну.
Я отпустила дверь. Гарри усмехнулся:
– Спасибо, Джеки. Ты меня впустишь?
Я отступила в сторону, давая ему пройти. Он медленной походкой проплыл внутрь, за ним проследовал крепкий запах одеколона.
– Значит, вот она, твоя квартира, а? Довольно унылое зрелище.
– У тебя осталось двадцать пять секунд.
Гарри перестал ощупывать кушетку и повернулся ко мне.
– Ладно, перейдем к делу. Мне нужна твоя услуга. Ты знаешь сержанта из двенадцатого по фамилии
