вкус безнаказанного грабежа (а таких было немало). Петроград заявил о своём неподчинении Москве, и дело шло к новому витку гражданской войны, небывало ожесточённому.
Однако восстание 'истинных коммунистов' не встретили поддержки в Кронштадте, что немало изумило вождей 'крайне левых', помнивших, как матросы штурмовали Зимний дворец во время сентябрьской революции семнадцатого года. А теперь моряки сказали 'нет' – от добра добра не ищут. Царских генералов добили – зачем снова лить кровь?
Вождям 'третьей революции' нужен был Кронштадт и боевой флот, чтобы говорить с Москвой с позиции силы. Они объявили кронштадцев мятежниками и бросили на крепость войска, перешедшие на сторону 'истинных коммунистов' и возглавляемые командармом Тухачевским, тайно грезившим о славе Наполеона.
Линейные корабли 'Петропавловск' и 'Севастополь' в устье Невы, 1920 год
Адмирал Эссен, командующий Балтфлотом, сохранил верность Верховному Совету. Он встретил атакующих огнём тяжёлых орудий – двенадцатидюймовые фугасные снаряды проделывали во льду громадные полыньи, и ледяная вода быстро охладила пыл сторонников 'перманентной революции'. Тухачевский погиб, а затем два дредноута под командованием адмирала Щастного – 'Севастополь' и Петропавловск', – следуя за ледоколом 'Ермак', вошли в устье Невы. В наших стволах, сообщали моряки в своём послании фракционерам, сидят тридцатипудовые поросята, и если мы запустим их по Смольному, то сильно попортим всю его красивую архитектуру, так что кончайте бузить. Ультиматум, обильно насыщенный боцманским лексиконом и напоминавший письмо запорожцев турецкому султану, возымел действие, тем более что с кораблей высадились матросские десантные отряды, взявшие под контроль мосты через Неву.
Вожди 'крайне левых' растерялись, а тем временем из Москвы подтянулись воинские части, верные Совету, и бронепоезда, и путч 'истинных коммунистов' погас как пожар под струями воды из брандспойтов.
Красин резко осудил выступление 'истинных коммунистов', заявив, что 'одна партия не имеет права монополизировать волеизъявление всего народа'. Крови он не жаждал, но Киров был непреклонен. 'Они, – сказал он, имея в виду фракционеров, – тащили страну к братоубийству. Это опасное сумасшествие, которое лечится только свинцовыми пилюлями'. И Свердлов, Урицкий, а также ближайшие их сподвижники были расстреляны.[23]
Держава, именуемая Народной Россией, дала опасный крен на левый борт, но сумела выпрямиться, отряхивая с бортов кровавую пену. Время 'разрушать до основанья' прошло – наступило время созидать.
* * *
Линкор 'Народная Россия'
Восстановление флота началось в двадцатых годах. На морях и океанах безраздельно царил Его Величество линкор, кадеты военно-морских училищ изучали Ютландский бой, триумф дредноутов, и Народная Россия следовала тем же курсом – были отремонтированы и модернизированы четыре балтийских линкора. Котлы перевели на нефтяное отопление, для улучшения противоминной защиты были установлены наделки (були) блистерного типа. Несмотря на увеличение водоизмещения, сечения миделя и смачиваемой поверхности, снижения скорости хода не произошло: изменившиеся обводы подводной части корпуса улучшили гидродинамику. Зенитное вооружение кораблей состояло из двенадцати орудий – шесть 76-мм (по три на носовом и кормовом мостиках) и шесть 47-мм (по три на крышах первой и четвёртой башен главного калибра). Кардинально усилить бронирование было невозможно, однако считалось, что модернизированные 'севастополи' смогут выполнять функции 'дредноутов береговой обороны' и прикрыть морские подступы к Петрограду.
Завершающим штрихом (во исполнение лозунга 'отречёмся от старого мира') стало переименование кораблей: теперь они назывались 'Сентябрьская революция' ('Гангут'), 'Народная Россия' ('Петропавловск'), 'Парижская коммуна' ('Севастополь') и 'Заря свободы' ('Полтава').
Броненосцы и крейсера додредноутной эры списывались – Германия охотно покупала плавучий российский металлолом, – но были отремонтированы и достроены двадцать четыре эсминца типа 'Новик'. Эсминцам намеревались дать имена выдающихся революционеров, боровшихся за Народную Россию, однако от этого пришлось отказаться: Киров с Красиным и Фрунзе проявили скромность ('Прижизненно наносить наши имена на корабельные борта? Не пойдёт!'), а главное – многие из революционеров оказалась людьми неоднозначными (два эсминца в 1919 были названы 'Урицкий' и 'Свердлов', а уже в 1920 эти названия пришлось закрашивать). И тогда было принято решение подарить старым эсминцам имена-прилагательные на букву 'С' (единообразия для, и для понятности – ну не знает матрос-народофлотец, кто такие старорежимные лейтенант Ломбард или капитан Кроун, а 'Фёдор Стратилат' или 'Гавриил' – это вообще что-то религиозное!). И к середине двадцатых годов вышли в Балтику 'Суровый' и 'Смелый', 'Страшный' и 'Стерегущий'.[24]
Балтийский флот окреп и уже посылал эсминцы в Мурманск и на Тихий океан, но на Чёрном море флот перестал существовать – большая часть его кораблей была затоплена или уведена белогвардейцами в далёкую Бизерту. Уцелели только два эсминца – 'Гневный' и 'Громкий', отстоявшиеся в Одессе, захваченной махновцами. В двадцатые годы удалось поднять и восстановить ещё четыре эсминца, названные в унисон 'подаркам батьки Махно' 'Гордый', 'Грозный', 'Гремящий' и 'Грозящий', и старый крейсер 'Память Меркурия', ставший учебным кораблём 'Коминтерн'. Этого было слишком мало для флота, и в 1929 году с Балтики на Чёрное море перешли линкоры 'Парижская коммуна' и 'Заря свободы'.[25]
Современных турбинных крейсеров в составе флота не было, но имелись шесть уже спущенных на воду корпусов лёгких крейсеров, и судостроительной промышленности новой России (к счастью, не разрушенной до основанья) оказалось вполне по силам их достроить. Первоначальный проект был в корне переделан: достроенные крейсера получили по восемь шестидюймовых орудий итальянского образца в четырёх двухорудийных башнях и по четыре спаренные 100-мм зенитки. Переименован был только головной корабль – игривое женское имя сочли для него неподходящим. Крейсер был назван 'Адмирал Макаров' (с намёком, поскольку его планировали отправить на Дальний Восток), и к концу двадцатых годов в строй вошли ещё четыре однотипных корабля: на Балтике – 'Адмирал Спиридов' и 'Адмирал Грейг' (в 1930 году ушёл на Север), на Чёрном море – 'Адмирал Нахимов' и 'Адмирал Лазарев' (в 1931 году крейсер перешёл на Дальний Восток). Были предложения переименовать 'царских адмиралов', но возобладала точка зрения моряков, считавших, что 'имена этих людей, служивших славе России, прошли проверку временем, и заслуживают памяти'.
Лёгкий крейсер 'Адмирал Макаров'
Не всё шло легко и гладко, несмотря на иностранную помощь. На новых кораблях хватало построечных дефектов, а в 1931 крейсер 'Адмирал Грейг' переломился на волне во время шторма в Баренцевом море и погиб почти со всем экипажем. Из этой катастрофы были сделаны выводы: два следующих крейсера – балтийский 'Адмирал Эссен' (бывш. 'Адмирал Бутаков') и черноморский 'Адмирал Ушаков' (бывший 'Адмирал Корнилов'), вошедшие в строй в 1935-36 годах, – имели лучшую мореходность и повышенную прочность корпуса. Они строились по новому проекту – вместо четырёх двухорудийных башен главного калибра на них
