это раз! Телефон без коробки, без инструкции, без гарантийного талона, без чека – только трубка и зарядное устройство. Выглядят они совершенно новыми, но на купленный в магазине подарок не похожи. Это два! Проносить на борт БЖРК любые средства связи запрещено, и она это знает. Но посоветовала положить его в чемодан. Вот – третья странность!
Что за этими странными фактами стоит? Не иностранная же разведка! Так бывает только в кино, да и Оксана при всем своем легкомыслии не шпионка, уж это он точно знает! Скорей всего, за этим не стоит ничего. Кроме его собственной мнительности, основанной на каждодневных призывах быть начеку со стороны особистов и командиров. Но…
Сейчас ситуация не казалась такой безобидной, как дома час назад. Совершенно очевидно, что проносить сотовый телефон на борт секретного стратегического объекта нельзя. Чем бы ни мотивировался такой пронос, но это будет первым шагом за ту черту, через которую переступать недопустимо! Надо было оставить этот чертов прибор дома! А теперь куда его деть? Если выбросить, то обязательно найдут, и поднимется тревога… Сдать майору Сомову? Но только в благостных книжках чекисты по-отечески помогают попавшим в неприятную ситуацию честным гражданам. А в жизни будет так: его отстранят от рейса, начнут дознание, будут допрашивать его и Оксану попеременно, проводить очные ставки, вытягивать душу, а в конечном счете выгонят его из армии, отчитавшись, что предотвратили попытку… Чего? Хрен его знает! Но это они придумают, чтобы показать свою бдительность и высокоэффективную работу. Выгнали же неизвестно за что бедного Андрюху Короткова…
Коротко свистнул тепловоз, загудели рельсы, на выходе из депо вспыхнул прожектор. Сегодня в первый раз отправляли дублера БЖРК – старый, давно списанный и теперь лишь внешне обновленный состав. Покрасили, подлатали, но внутри нет ничего. Ни имитатора ракеты, ни сидений и столов, ни кухни, ни даже переборок… Обычный товарный состав, только совершенно пустой. Не считая, конечно, машиниста с помощником. Александр очень сомневался, что дублер собъет с толку американцев. Хотя, может, и отвлечет какую-то часть внимания на себя. Начальству, как говорится, видней.
Тепловоз приближался. И вдруг Кудасову пришла в голову спасительная мысль. Саша быстро огляделся. Он отошел достаточно далеко от КПП, вокруг темно и никого нет. Очень удачно. Он открыл чемодан, вытащил злополучный телефон, протер гладкий корпус и клавиатуру платком. Когда состав грохотал мимо, он коротким движением забросил аппарат на площадку товарного вагона. Вот и все! За время рейса он вполне может выпасть или его украдут и, даже если «Нокия» вернется обратно, установить владельца будет нельзя. Может, воры выбросили в проходящий состав, да мало ли как можно будет объяснить такую находку! Александр испытал громадное облегчение, даже дышать стало легче!
Он неспешно побрел обратно. И вовремя: из депо выкатывался настоящий БЖРК. Началась посадка.
Кудасов сразу заступил на дежурство с Шульгиным и Петровым. Проводивший инструктаж Белов старательно избегал смотреть ему в глаза. Чувствовалось, что начальник смены только-только вышел из запоя. Сегодня он был еще более злым и раздражительным, чем всегда. В исходивших от него привычных волнах неприязни и ненависти Кудасов разобрал новую нотку: от полковника веяло реальной угрозой! Как сигналы тревоги, от него исходили биоволны смертельной опасности! Похоже, он был готов на все!
«Хрен с ним, перетерплю, – подумал Кудасов. – Пусть покуражится в своем последнем рейсе!»
Но он не знал, что этот рейс может стать последним для всего человечества.
– Задраить двери! Включить наддув! – раздались обычные стартовые команды. Но потом подполковник Ефимов вышел за пределы официальных команд.
– Внимание экипажу! – строго сказал начальник поезда. – То, что происходило после успешного боевого пуска – забыть! На борту «изделие», мы находимся на боевом дежурстве! Никаких расслаблений, никаких отклонений от устава и приказов, никаких нарушений дисциплины! За любое нарушение виновные понесут строжайшую ответственность!
БЖРК тронулся с места и принялся набирать скорость. Он еще не вышел за пределы части, когда Оксана позвонила в Тиходонск.
– Василий, здравствуйте! – как всегда в подобных случаях, она говорила официальным тоном, чтобы на телефонном коммутаторе никто ни о чем не догадался.
– Это Оксана Федоровна. Я освободилась. Завтра можете присылать за мной машину. Я хочу проведать маму…
Барби гордилась своей хитростью.
– Конечно, Оксана Федоровна, все будет исполнено! – так же официально сказал Мачо и отключился.
С шестнадцатого этажа гостиницы «Сапфир» были видны крыши старых, доживающих свой век домишек. Чем-то они напомнили крыши старого Парижа. Дальше широкая река, живописное левобережье… Там они с Оксаной действительно прекрасно провели время. У нее замечательная фигура, очаровательные ножки, подвижные и сильные интимные мышцы, что встречается крайне редко… И вид главного женского органа необычен: аккуратная щелка, как у маленькой девочки, только выступающий красный бугорок показывает, что она уже взрослая. А разогревшись, щелка распускается в прекрасный бутон, как элитная роза… От этих воспоминаний холодный профессионал затрепетал. Оксана действительно замечательная девушка, и он действительно ее любил. Но завтра она напрасно будет его ждать и готовиться к новым любовным приключениям. Потому что любовь это одно, а работа – совсем другое. Очень хорошо, когда они пересекаются, и ничего не поделаешь, когда они расходятся…
Он набрал номер Мусы Хархоева.
– Передай дяде, что племянник выехал, – сказал он и выключил аппарат. Теперь его можно выбросить. Потому что задание выполнено. Достав из шкафа бутылку 12-летнего шотландского «Glen Spey» он повалился в удобное кресло и сделал первый глоток. Мягкая ароматная жидкость обожгла горло и пищевод. Надо было добавить льда, но ему не хотелось двигаться. Он выложился полностью. И сделал все, что от него зависело. Впрочем, как и всегда. От того, что являлось конечным результатом задания, он всегда абстрагировался, как и технический гений профессор Лоуренс Кольбан.
Теперь нужно уезжать. Из «Сапфира», из Тиходонска, из России. Маршрут эксфильтрации отработан и не должен вызвать осложнений. Разве что дождаться подтверждения? Нет, к черту… Но шевелиться не хотелось. Он слишком устал. В конце концов, все сработано чисто, он ни в чем не засветился. Так что можно задержаться до завтрашнего утра, выспаться, отдохнуть. А заодно и получить подтверждение, чтобы совесть была спокойна…
Глава 2
Обратной дороги нет
– Нет, товарищ капитан, такое редко бывает, – часовой на КПП почему-то чувствовал себя виноватым.
Атлетические светловолосые парни, прибывшие с особыми полномочиями из Москвы, всерьез взялись за режим охраны дивизиона. Каждую ночь БТР патрулировал по внешнему периметру, а днем несколько патрулей прочесывали прилегающие окрестности. В результате местные перестали приближаться к забору ближе, чем на триста метров. Даже коровы и козы близко не подходили. Как москвичам удалось этого добиться, оставалось только догадываться.
К тому же Малков и Ломов взяли моду беседовать со всеми обитателями городка – от старших офицеров, до рядовых. Задавали самые разные вопросы, расспрашивали о ничего не значащих мелочах. Но все понимали, что без крайней необходимости лучше им не врать. Да и при крайней необходимости – тоже. Себе дороже обойдется.
– Солдаты в самоволку не ходят, с этим у нас строго, а офицеры – они ведь люди вольные, иногда отлучаются. Обычно на два часа, может, на три. Вот, правда, был случай, когда старший лейтенант Кудасов с женой аж утром пришли…
Круглолицый сержант улыбнулся.
– Утром? – насторожился Владислав.
– Ну да, часов в семь. Я как раз дежурил. А потом еще раз, как нарочно, в мое дежурство, его жена уезжала. С чемоданом в шикарную тачку села. А водитель – такой здоровый мужик, видный, вроде вас, только чернявый. Я уж, грешным делом, подумал, что она того… Насовсем! Но нет…
Часовой шмыгнул носом.
