рыбу, и каждую водоросль и каждого самого мелкого рачка за стеклом.
– Один двойной кофе, – сказал Денис, откладывая в сторону меню.
– Один двойной, – повторил официант, глядя куда-то поверх и вдаль. – Что-нибудь еще?
– Я хотел бы поговорить с Борей.
Официант уже развернулся, чтобы удалиться.
– Кого? – он остановился.
– Бориса. Он работает здесь. Официантом.
– Нет. Не знаю такого. У нас…
– Тогда мне нужен Леня.
– Лени тоже нет.
Официант отправился восвояси.
– Тогда позовите администратора, – сказал ему в спину Денис. – Или кто там у вас отвечает за работу с персоналом…
– А что он натворил? – Официант снова притормозил.
– Кто? – спросил Денис.
– Леня.
– Вы же сказали, такого у вас нет.
– Он уволился неделю назад.
– И где же мне его искать?
– Откуда я знаю?
– Тогда несите мой кофе.
На этот раз скучать не пришлось, кофе был готов через пять минут – правда, он оказался растворимый, так что ничего удивительного. А вскоре подошел и администратор. Денис предъявил удостоверение и задал несколько вопросов.
– Вы можете говорить все как есть, не стесняясь, – сказал Денис. – Это без протокола, просто для информации. Вы меня понимаете…
– Нет, почему же, – с достоинством ответил администратор. – Никаких секретов у нас нет, за работников наших краснеть не приходится, хорошие работники. Правда, знаете, ложка дегтя в бочке меда… это бывает.
Да, да, он имеет в виду именно Леонида Новицкого. Было какое-то предчувствие, когда на работу его брал. Было…
– Сегодня меня Рахманов вызывал.
Расстегнув куртку, Денис снял галстук, сложил и спрятал в карман.
– Интересовался делом Синицына. Беспокоился, не шибко ли я все усложняю. Для него ясно как день: пили два товарища, не смогли поделить украденные швейцарские часы, подрались, один другому сунул нож в ключицу. Все. Дело можно закрывать.
Белов пожал плечами.
– Ну что ж, вполне рабочая версия.
Это была другая квартира, в другом районе, но такая же стылая и запущенная. Даже интерьер «Белого Замка» (кстати, откуда они взяли такое пафосное название – «Белый Замок»? Там нет ничего от замка, да и белый цвет не бросается в глаза. Почему не назвали просто «Закусочная»?) в этой обстановке вспоминался с чувством легкой ностальгии. Денис прошелся взад-вперед, пытаясь согреться, а может, просто не решаясь опуститься на страшненький табурет с облупившейся краской – другого сиденья здесь не было.
– Тогда зачем о диске спрашивать? – не согласился Денис. – Пьянка – часы – ссора – нож – убийство… Нормальная схема. Но где здесь компьютерный диск? А он расспрашивал! Что там записано, ну и все такое. Распорядился ему показать. На хрена, спрашивается?
– Он взял у тебя диск?
Белов смотрел на него из-под своей кепочки. Почти не моргал. Это было единственным признаком того, что куратор не спит. Он сидел неподвижно, укутавшись в теплую куртку едва ли не с головой. Только ноги торчат. Да глаза смотрят.
– Я отдал ему болванку, которую вы передали мне тогда, – сказал Денис. – Рахманов сперва типа удивился, потом типа вспомнил: а-а, как же, как же, ну ладно, оставьте, завтра я его вам передам… Слушайте, а ведь я и в самом деле не посмотрел: что там на этой болванке?
– Курсовая по теоретической механике, – сказал Белов.
– Серьезно?
Куратор шевельнулся в своем коконе, воткнул в рот сигарету.
– У вас там прямо заколдованное место. Один прокурор сидел гнилой, он на воздух взлетел – другой сел… И опять гниловатый! Впрочем, сейчас везде…
Он резко оборвал фразу и махнул рукой.
– Про дело Курлова даже не спросил, – продолжал Денис. – Хотя там все гораздо серьезнее: перестрелка в парке, пистолеты, труп с четырьмя пулевыми ранениями… А он диском интересуется! Значит, знает, что на том диске?
– Хорошо, мы возьмем Рахманова под контроль. – Белов встал, нехотя вынул руки из карманов. – Проверим, чем живет-дышит ваш прокурор… Ну а ты сам, Петровский, чем дышишь-то?
– Дышу, – сказал Денис. – Как человек-амфибия. В прокуратуре, с девяти до шести – жабрами дышу. А потом – легкими, как все нормальные…
– Легкими не страшно. Главное креплеными не злоупотреблять.
Шутка получилась, как бы это сказать, не очень. Денис сперва не понял, а когда понял, Белов уже говорил о другом:
– И собирай, собирай по Синицыну. Все, что можешь. Возможно, у прокурора вашего здесь и вправду интерес имеется, а какой – мы пока даже не догадываемся. Так что любое знание в нашем случае – это сила.
– Я ходил сегодня в «Белый Замок». Эта его подружка Алферова сообщила: мол, официант у него там был знакомый, Борик-Леник какой-то, я и подумал – а вдруг ниточка?.. Так вот: официанта я не дождался. Администратор сказал, уволился он. Вернее, сперва неделю прогулял, никому не сказавшись, канул просто в никуда. Потом объявился, взял расчет и был таков.
– Когда это было? – спросил Белов.
– Вот то-то и оно. В загул он ушел 28 ноября…
Денис выжидательно смотрел на своего куратора.
– Аккурат на следующий день после убийства твоего грузчика, – понял Белов. – В этом что-то есть.
– Еще. Я расспросил о самом Синицыне, описал в общих чертах. Администратор помнит его. Как не помнить – минимум два вечера в неделю тот проводил в «Замке», обычно в отдельном кабинете сидел, там два таких – небольшие, метров по десять… Алферову – не вспомнил, хотя девушки крутились вокруг него постоянно. Из всех контактов Синицына он запомнил только одного человека. Солидный такой мужчина, без особых примет – средний рост, средняя упитанность, приличный костюм… Заходил быстро, проходил в кабинет, Синицын всегда уже ожидал его, причем один, без всяких девушек. Посидят недолго, выпьют понемногу, закусят, и гость уходит… Однажды администратор выходил вслед за ним и увидел, что тот уезжает на огромном, как грузовик, джипе. Военного типа джип, крыша высоченная, в цилиндре можно сидеть. Потому он его и запомнил… Приметная машина!
Телефон – это кровопийца. Недаром индеец-каннибал племени макао, которому продемонстрировали телефонный аппарат в действии, сказал: «А-а, этот штучка делает фарш через эти маленький дырочка». Дремучий сын матушки-природы сразу обо всем догадался. Не в пример нам, людям цивилизованным.
И чем дороже и совершеннее аппарат, тем больше от него неприятностей. Устройство спутниковой связи Джохара Дудаева, благодаря которому первого президента независимой Ичкерии вычислили и накрыли ракетным залпом, стоило целое состояние. Мобильник «Моторола», который прокурор Рахманов приобрел за триста тридцать условных единиц, имел в числе своих достоинств цветной дисплей на пять строк, антиопределитель, полифонический звонок, mp3-проигрыватель и даже встроенный цифровой фотоаппарат… Большая часть звонков, адресованных Рахманову, поступала именно на номер мобильной
