– Да ничего. Мотьку схоронили, а мы дело приостановим и объявим Кожана с дружком в розыск.
– А Басмач?
– Да что ты заладил про Басмача? Мало ли что этот пацан наболтает! Будут данные на Басмача, мы за него возьмемся… Они с Лысым в контрах. Того и гляди, друг дружку перестреляют. Вот тогда мы того, кто живым останется, и законопатим!
– А Лысый кто такой?
– Пастухов его фамилия, из боксеров. Спортивный клуб держит. «Олимпик». Но это так, для отвода глаз. И детективное агентство открыл – тоже понты, сколько на слежке за неверными женами можно заработать? У него сильная группировка из спортсменов. Рэкетируют, крыши ставят…
– А чего ж вы его не сажаете?
– Сажаете… Легко сказать. Ты же видишь, как жизнь поменялась, – Фомин прищурился. – Раньше-то просто было, все блатняки были у нас наперечет, и мы их вот где держали. А сейчас они повеселели – демократия, кооперативы, деньги большие появились… У этого Пастухова знаешь какая техника? Ни нам, ни соседям и не снилось. Даже «длинное ухо» есть, слыхал?
– Значит, блатные силу набирают?
– Конечно! И развелось их видимо-невидимо… Когда совсем расплодятся, начинают сталкиваться между собой, стреляют, взрывают друг друга… Так сами свою численность и регулируют.
– А мы что же?
– А мы контролируем процесс. Если получается, то и направляем.
– Что ж, спасибо за науку, – после паузы сказал Волк.
Спортклуб «Олимпик» выглядел гораздо лучше, чем ДФК. Новое трехэтажное здание из белого кирпича под зеленой металлочерепицей, с большими чистыми окнами и охраняемой автостоянкой. Вход тоже охранялся: в вестибюле за столиком сидел крепкий парень в белой шведке, обнажающей могучие бицепсы. Старший лейтенант Волков толкнул стеклянную дверь. Сейчас он был разведчиком, проникающим в стан противника.
– Вы… к кому? – несколько удивленно спросил парень, рассматривая посетителя. Волк специально надел майку без рукавов, так что весь его зверинец был виден как на ладони.
– Пастух у себя?
– Кто?! – Судя по округлившимся глазам охранника, к таким фамильярностям тут не привыкли.
– Ну Пастухов. Лысый. Короче, ты меня понял! – Волк тяжелым взглядом уставился парню в переносицу.
– Понял…
Он набрал номер на телефонном аппарате и, как будто его никто не слышал, сказал:
– Какой-то человек к шефу. Весь в татуировках. Называет его Пастухом и Лысым. Да. Нет, молодой. Из синих, сто процентов. Так не видно. Понял.
– Оружие есть? – Охранник встал. Он был чуть ниже Волка, хотя и плотнее. Впрочем, это ничего не значило.
– Нет.
В вестибюль стремительно вышли три человека. Посередине Пастух, по бокам от него два мордоворота, годные исключительно для душегубства. Они сразу зло уставились на Волка, будто прицелились в единственную подходящую мишень.
– Ты меня спрашивал? – Пастухов изменился мало – та же лысая голова, симпатичное лицо, уверенные манеры. Уверенности, правда, прибавилось. – Чего надо?
Волк улыбнулся:
– Да особо ничего и не надо, Николай. Поздороваться зашел.
Пастух наморщил лоб:
– Ты меня знаешь, что ли? Откуда?
– У Рывкина занимались в ДФК. Когда вы с Зубом сцепились, я между вами попал. Еле живой остался.
– Постой, постой… Ты ж еще совсем пацаном был! Но с характером, этому псу не дал швабру, он бы меня ею насквозь проткнул… Ну дела… Тебя не узнать!
Пастухов сделал знак телохранителям, и те сразу перестали целиться, превратившись из мордоворотов в обычных здоровых парней с деформированными боксом лицами.
– Ну, пойдем ко мне, потолкуем…
Кабинет у Пастухова был побольше, чем у генерала Вострецова, да и обставлен не в пример богаче.
– Про твои дела не спрашиваю, не принято это, – сказал Пастух, когда они остались одни. – Но ко мне у тебя дело имеется, иначе бы не пришел.
– С Басмачом у меня счеты. Он мою… подружку зарезал.
Пастух встрепенулся:
– На Лысой горе? Весь город об этом гудит. Чего только не болтают! И в карты ее проиграли, и кольцо у ней было охрененной ценности… Но то, что мочили с умыслом, – всех запугать, это точно!
– Короче, ты с Басмачом не очень-то дружишь, – сказал Волк. – А я его задавить хочу.
– Ну?
– А с чего начать – не знаю. Где его искать. И потом, у него кодла…
Пастух вскочил и нервно прошелся по кабинету:
– Я б его вместе с его кодлой сожрал. Но он под Холеным ходит. А того так просто не возьмешь…
– Почему? – спокойно спросил Волк. – Кто такой этот Холеный?
– Он мужик центровой, со связями. Открыл уже десяток фирм, городу помогает, во власть вхож… Скоро в депутаты избираться будет, теперь можно…
– Это все фигня, – так же спокойно сказал Волк. – Человек есть человек. И если ему выстрелить в голову, он умрет точно так же, как любой бомж с тиходонской свалки.
Пастухов остановился и внимательно посмотрел ему в лицо.
– А ведь верно… Помню, я тебя учил, что авторитет крепким кулаком добывается. С тех пор ты здорово продвинулся. Это зона. Она, конечно, кого ломает, кого полным дураком делает… Но иногда перековывает человека, переводит на другой уровень восприятия жизни. А с него действительно все просто выглядит…
И неожиданно спросил:
– Ты-то где сидел?
Волк пожал плечами. Сейчас каждое слово имело значение, и произносить их надо крайне осмотрительно, ибо за каждую неточность могут сделать предъяву.
– В разных кичах[91]. В Рохи Сафед, в Лефортове, во Владимирском централе, на восемнадцатой зоне в Потьме…
Пока что он не соврал. Почти не соврал.
Судя по взгляду, Пастух ему поверил. Хотя, конечно, проверит все тщательнейшим образом. И выяснит, кто такой на самом деле старый знакомый из секции бокса. Но это будет потом.
– Ну, ты возьмешься? – прищурился Пастух.
– За что?
– За то, что сказал.
– А как ты думаешь? За базар всегда отвечаю!
Пастух сел на место и надолго задумался.
– Пойми меня правильно, – наконец сказал он. – Мы с синими[92] вообще не работаем. А тут ты вынырнул неизвестно откуда, да с таким предложением. Как бы ты сам на моем месте поступил?
Теперь встал Волк.
– А тебе никак поступать и не надо. Дашь мне старенькую тачку да «длинное ухо». Наведешь на Басмача. Все остальное я сам сделаю.
– Про «ухо» откуда знаешь?
– В газете прочел, – усмехнулся Волк. – Весь город про него знает.
