хотите сделать шприц самостоятельной фигурой и свалить на меня всю ответственность! Я уже отошел от дел и занимаюсь совсем другим… Что вам от меня надо?
Каймаченко подошел к гостю вплотную и навис над ним своим мускулистым, тренированным телом.
— Сейчас Карданов в Англии, а нам надо вернуть его в Россию! — с напором сказал он. — Он занимался такой ответственной работой, что, когда его зомбировали, обязательно должны были придумать какую-то страховку. На случай, если он выйдет из-под контроля. Короче, сорвется с крючка. Это не та рыба, которая может плыть куда угодно. Наверняка существует запасной вариант, способ, который позволяет его вернуть! И вы об этом прекрасно знаете, потому что именно вы колдовали над его сознанием!
— Скорее, над подсознанием, — тактично поправил собеседника Брониславский.
— Неважно, — отмахнулся Каймаченко. — Важно то, что вы неоднократно зомбировали его, вставляли ему блоки искусственных воспоминаний, а настоящие удаляли. Называйте это как угодно. Мне все равно. Главное — вернуть его. Позвать домой. Причем позвать с расстояния нескольких тысяч километров.
Брониславский смотрел в сторону и о чем-то напряженно думал. Но он понимал, что бесконечно молчать нельзя. Эти ребята запросто вколют ему порцию «сыворотки правды», а потом задушат и сбросят труп в канализационный люк!
— Я жду, уважаемый!
Теперь в голосе Каймаченко не было ни вежливости, ни уважительности. Только превосходство и угроза.
— Да, — кивнул наконец Брониславский. — Код возвращения. Какой я дурак, что ввязался в это дело! Но тогда отказываться было нельзя.
— Отказываться и сейчас нельзя! — жестко сказал Владислав. — Что это за код?
— Страховка. Вы все правильно сказали. При каждом сеансе гипнотического воздействия в подсознание Карданова закладывался приказ на возвращение домой. Если его активизировать, объект должен вернуться из любой точки мира.
— Интересно. И как довести до него этот код?
— В любой доступной форме. Совокупность сигналов можно заложить в музыку, в видеоряд, даже в телефонный звонок, — пояснил Брониславский.
Каймаченко скрипнул зубами.
— Если бы еще знать, по какому номеру позвонить, — буркнул он себе под нос, но профессор услышал его. И развел руками.
— Тут я вам помочь не могу, — почти по слогам произнес профессор. Владислав следил за тем, как медленно шевелятся его губы. — И, особо подчеркиваю, гарантировать, что приказ возврата подействует, тоже не могу. Его столько раз кодировали, раскодировали…
— Получается, что вы ничего не можете! Странно, профессор. Очень странно. Надеюсь, вы понимаете, что с нами не стоит шутить?
— Мне не нравится ваш тон. И вообще все не нравится. Эпизоды, связанные с этим человеком, порочат мою биографию. Я чувствую себя виноватым. А сколько унижений я перенес в связи с этим делом! Ведь даже сейчас меня сдернули с утренней прогулки и притащили к вам, как щенка!
— Успокойтесь, товарищ шприц. — Каймаченко поднялся на ноги и обогнул свой рабочий стол. Он не любил слабаков и нытиков. — За все отвечаю я! Кстати, куда он вернется?
Рука начальника службы безопасности «Консорциума» скользнула в боковой карман за сигаретами.
— Не знаю. — Брониславский тоже раздраженно поднялся и демонстративно развел руки в стороны. — Но уж точно не в ваш кабинет. Он вернется в то место, с которым у него связаны самые сильные воспоминания.
Профессор надел шляпу, давая понять, что разговор окончен. Он и так сказал больше чем достаточно. И, уж конечно, больше, чем на сто долларов.
Каймаченко тоже считал, что больше не узнает ничего интересного. Мысли его переключились на предстоящую работу.
— Значит, он вернется к своей девчонке, — тихо произнес Владислав и снова потянулся к досье Карданова.
Но тут же спохватился, что Брониславский еще не ушел, и с любезной улыбкой обратился к гостю:
— Большое спасибо, профессор. Вы очень помогли нам. Извините, если я был резок. У меня две контузии.
Он проводил профессора до двери, на ходу вложив ему в карман несколько купюр.
— Сейчас вас с почетом отвезут домой. Мы еше обратимся к вам. Подготовьте пока свой код возвращения. В любом виде.
Брониславский вздохнул. По крайней мере, эти грубые ребята хорошо платят. Люди, с которыми он работал раньше, были более обходительны, но вместо денег пичкали его разговорами о долге коммуниста.
— Я подготовлю несколько вариантов. В вербальной форме. Скажем, для радиопередачи и телефонного разговора. А вам следует установить точное местонахождение объекта.
Каймаченко засмеялся и похлопал его по плечу.
— Обязательно, профессор. Люблю таких людей. Вот что значит старая гэбэшная выучка.
На этот раз Брониславский воспринял фразу как комплимент.
Оставшись один, Каймаченко вновь погрузился в досье Карданова. Ага, вот: Маша! Ее подозревали, что это она сдала Рината и его людей, убитых в перестрелке в Антибе. Даже хотели расправиться с ней, но руководство не утвердило план «Л»: месть нерациональна. Где она сейчас, неизвестно, но он выписал прежний адрес. Человеку трудно бесследно исчезнуть в окружающем мире. Для этого надо иметь специальную подготовку или помощь государства. Ни того, ни другого у девчонки не было. Значит, он ее найдет! Надо послать Лютова, он по таким делам спец!
Уже через десять минут начальник СБ входил в кабинет Горемыкина на четвертом этаже здания. Одной рукой Петр Георгиевич переворачивал какие-то бумаги у себя на столе, вскользь знакомясь с их содержанием, в другой держал миниатюрную чашечку с ароматно дымящимся кофе. На вошедшего Каймаченко он не поднял глаз, хотя секретарша предупредила Горемыкина о приходе Владислава.
Владислав остановился в метре от стола председателя совета учредителей и неловко переминался с ноги на ногу.
— Что у вас, Каймаченко? — лениво и нарочито грубо бросил Горемыкин, продолжая изучение документов и по-прежнему не поднимая головы.
— Петр Георгиевич, я только что имел встречу с профессором Брониславским у себя в кабинете. Это человек, который занимался блокировкой сознания Макса Карданова…
— Я знаю. — Горемыкин наконец соизволил отложить в сторону просматриваемые документы, но сосредоточился не на докладе подчиненного, а на чашке кофе. Сделал несколько коротких, обжигающих горло глотков и поморщился. — Я знаком с досье на Карданова, а потому мне известна и фамилия Брониславского, и то, какую роль он сыграл в карьере специального курьера. Что дальше?
Такое начало разговора слегка выбило из колеи Владислава, и он не сразу нашел нужные слова, чтобы продолжить начатый доклад. Горемыкин не предложил подчиненному сесть, а потому последний так и продолжал топтаться на месте, в метре от рабочего стола председателя совета. Решив любым путем заинтересовать шефа, Каймаченко перешел сразу к сути вопроса:
— Брониславский, как он сам говорит, во время одного из сеансов с Кардановым ввел своему подопечному в мозг код возвращения. Получив такой код, Карданов вынужден будет вернуться в Россию.
Сейчас Владиславу показалось, что он несет полный бред. Но он добросовестно пересказывает слова профессора!
— Брониславский не гарантирует успех этой акции, — поспешно добавил Владислав. — Он только констатировал наличие кода возвращения.
— Та-а-ак, — протянул Горемыкин. Он осторожно расстелил на полированной столешнице лист чистой бумаги, поставил на него чашку с кофе и откинулся на спинку крутящегося кресла. В его восприятии окружающей действительности произошел перелом. Он явно заинтересовался сообщением. — Да вы
