Машиной ладони.
Она тихо вскрикнула и затравленно огляделась по сторонам. В холле больнице никого не было. Да и во всем мире не было ни одного человека, способного прийти на помощь. Маша опустилась на колени рядом с неподвижно лежащим телом.
— Помогите! Кто-нибудь, помогите, человеку плохо! Сейчас она уже не играла, она была действительно растеряна.
— Человек умирает! — добавив драматизма, истошно завопила девушка.
В это время в вестибюль решительной походкой вошли три человека и, оценив ситуацию, быстро включились в дело. Фокин подхватил Макса под голову, приподнял ее, нажат какие-то точки за ушами.
— Вот бедняга, у него всегда были проблемы с головой. — Он нажал еще и точку на переносице.
— Сейчас я приведу кого-нибудь! — Клевец метнулся в коридор.
А Ходаков быстро достал телефон и в очередной раз набрал номер Лисы.
— Скорей вниз, Зоя Васильевна, вашему пациенту плохо, — отрывисто сказал он.
Но Макс Карданов уже зашевелился и открыл глаза.
— Голова закружилась, пройдет, — сказал он испуганной Маше и с недоумением уставился на Фокина. — Это действительно ты? Откуда ты взялся?
Потом он перевел взгляд на Ходакова.
— Нет, мне это мерещится.
Карданов сел и протер глаза. Тем временем Клевец привел медсестру со шприцем.
— О, да он уже сам очухался! — удивился отставной милиционер.
А Макс теперь уставился на него, потом перевел изумленный взгляд на остальных. Из собравшихся он не знал только медсестру.
— Вы что, все с неба свалились? Откуда вы? Как здесь оказались?
От укола он отказался.
— Мне уже лучше. Все прошло.
Фокин, взяв под локоток, отвел Машу в сторону.
— Нас прислал за вами Стаховский, — понизив голос, сообщил он.
— Андрей?
— По-моему, в Москве только один Стаховский. Он обеспокоен вашим исчезновением. Как вы здесь оказались?
Фокин сунул в рот сигарету, но прикуривать ее не спешил, закусил фильтр зубами и слегка повернул голову влево. Теперь Маша могла созерцать его мужественный, будто высеченный из гранита профиль.
— Меня послал этот… Каймаченко, — ответила девушка. — Они меня запугали.
Про денежное вознаграждение она решила не говорить.
— Ничего, теперь мы отвезем вас в Москву, все будет в порядке.
Подоспела Зоя Васильевна, профессионально расспросила, что произошло.
— Да, шоковых впечатлений вам следует избегать, — сказала она. — Это моя вина, следовало подготовить эту встречу.
Лихорадочно блестевшие глаза Лисы встретились с горящим взглядом Кедра, и будто разряд электричества пробежал между ними. Молодость повторялась.
— Как освобожусь, позвоню, — тихо сказал Кедр. Лиса кивнула.
Через несколько минут Ходаков, Фокин и Клевец вышли на улицу. С ними следовали Карданов и Маша Смулева. Почти все выполнили свои задания. Маша нашла Макса, Фокин и Клевец нашли Машу, Ходаков помог им это сделать. Правда, сам Макс не знал, какое у него задание и выполнил ли он его. Впрочем, переговорив с Вампиром в рентгенкабинете, он мог считать, что тоже оправдал возложенные на него надежды. По крайней мере, частично.
Все были возбуждены, и никого из них не волновала красота окружающего загородного ландшафта, которому истинный любитель осени мог бы посвятить целую поэму. Одетые в золото и багрянец деревья, соприкасающиеся на горизонте земля и небесный купол, широкий бескрайний простор с левой стороны трассы и, главное, запах. Запах свежести и обновления природы.
На минуту они остановились на ступеньках, стоя в ряд, как будто собирались сфотографироваться. И их можно было хорошо рассмотреть.
В «Кондоре» Шашков резко опустил бинокль.
— Черт возьми! — на выдохе произнес Дмитрий, не отрывая глаз от окуляров. — Откуда он здесь взялся?
— Кто «откуда»? — удивленно спросил Сова. — Карданов?
— Карданов, понятно, откуда! — раздраженно буркнул Шашков. — А вон тот, что справа, — это Фокин.
— Тот самый? Который чуть Петра Георгиевича не угрохал?
— Да.
В «Кондоре» наступила тишина. Все трое знали, какое решение принято в отношении Фокина. Такое же, как в отношении Карданова. И раз оба приговоренных оказались вместе, следовало воспользоваться удобным случаем.
— Они здоровые лоси, и один, и второй с ним, — ни к кому не обращаясь, сказал Чибис. — И, видать, ушлые, в Конторе других не держат.
— А Карданов разве подарок? — спросил Сова. — Он тоже многих положил. А у меня уже сил нет, нога затекла — наступить не могу.
— Их слишком много! Четверо здоровых против троих раненых! Почему нам не прислали подкрепления? — возмущался Чибис.
Шашков молчал. В конечном счете решение зависело от него. Но проявлять активность никому не хотелось, в том числе и ему самому.
— Так что делать будем? — опасливо спросил Чибис.
— Пока ничего. Понаблюдаем.
Четверо мужчин и женщина спустились по ступенькам.
— Какой замечательный воздух! — Макс глубоко дышал и не мог надышаться.
— Ты поедешь со мной в Москву, Максик? — ласково спросила Маша.
— Конечно, дорогая!
Каймаченко оказался прав. То, чего не могли сделать боевые бригады «Консорциума», оказалось по силам стройной хрупкой женщине. Карданов нежно взял ее под руку, прижал локоток к телу.
Его спутники были настроены более прозаично.
— Смотри, что это за тачки? — Фокин толкнул Клевца, показывая на стоящие в отдалении «Кондор» и «Мерседес». За тонированными стеклами угадывались мужские силуэты.
— Хрен его знает! — пожал плечами тот. — Нам-то что? Никто не знает о нашем приезде.
Их голоса попали в микрофон под воротником Макса, а оттуда в наушники, которые держал сидящий в «Мерседесе» Али.
— Нас засекли, — объявил он. — Но ничего не заподозрили.
— Похоже, все в порядке, — с неохотой признал Гепард. — У парня действительно проблемы с головой! Разыграть такое невозможно.
— А зачем он нам со своими проблемами? — поинтересовался Заурбек Рохланов. Ему невыносимо хотелось есть.
— Да потому, что он профессионал! — Гепард повысил голос. Он не любил, когда его решения обсуждают. — Он не смотрит на девок, не отвлекается, не хочет постоянно жрать!
Заурбек недовольно засопел.
— К тому же он нам понадобится на несколько дней. А потом пусть сам разбирается со своими проблемами. Или…
— Лучше «или», — вставил Заурбек.
— Я сам знаю, что лучше, — оборвал его командир. Али деликатно молчал. Младшие должны проявлять скромность и сдержанность, вмешиваться в разговор старших они не имеют права.
Четверо мужчин и женщина втиснулись в не очень просторный «Фольксваген», Ходаков сразу тронулся
