Нечего думать о счастье и горе. Если печальна бедняцкая доля – значит, судьба. Нечего верить в абстрактных пророков, В Ленина-Сталина, в господа бога, в русский народ! Разве голодной державе поверишь? С хлебом беда… Не угодно ли зрелищ? Плату – вперед! Нечего трогать гражданскую совесть, Нечего Родине кланяться в пояс. Что наша жизнь? К черту сомненья о долге и чести, Ты – населенье, и знай свое место – ешь и плодись. Стоит ли думать о чем-то высоком, Если жена и бутылка под боком, это ль не рай? Может, охота подергаться в танце Или по праху отцов прогуляться? Ну, выбирай! Если желаешь встряхнуться от скуки, Сделай погромче эфирные звуки наших рок-групп, А перед сном, в молодежной программке, нервно гляди, как шагают путанки, выпятив круп… Кто оградит нас от игр маккавейских, Кто остановит порочное действо, кто кроме нас? Глухонемой, нареченный Законом, Трезвая совесть хмельных миллионов, царский указ? Кто создавал непростую науку – Видео-смерть, наркоманию звука, стерео-шок? Кто за усопшие души ответит, Кто виноват в том, что малые дети слушают рок? Кто, надругавшись над сказочной речью Дивный язык заменил на увечный, пошленький текст? Как осознать, что святое искусство Стало прислуживать низменным чувствам, главное – секс?! Ныне не время конкретных ответов: Поговорили – и хватит об этом, крикнем – и в тень. Но не забыть бы в бреду словопрений, Что под угрозой судьба поколений, завтрашний день! Но игнорирует эти вопросы Дружный отряд телерадиобоссов – скука в глазах. Дома, за гранью духовного ада, Слушают Баха их сытые чада с книгой в руках. Им из глубин материнской утробы И до расшитого золотом гроба вымощен путь. Деньги и связи, не рожа, так ложа – Что-то уж им непременно поможет к славе шагнуть. Только без ласки дельцов балаганных Гордый народ, протрезвев от дурмана, станет ли пить? В храме российском, от блуда уставшем, Власти кабатчиков, бога продавших, долгой – не быть! До 1994 ТАЙНОЕ ЯВНЫМ СТАНОВИТСЯ…
